За нами Москва

Для укрепления отрядов и лучшего управления ими надо было слить соседние мелкие отряды в более крупные. К такому же выводу пришли и местные партийные комитеты. Силами нескольких временно объединившихся партизанских отрядов был 15 февраля освобожден Дорогобуж. Дорогобужский райком партии провел совещание партизанских руководителей и партийных работников и решил объединить все партизанские отряды, находившиеся на территории района, на длительный срок. Тяга, к объединению проявлялась и среди партизан, действовавших в Семлевском, Ельнинском, Всходском и других районах.

В середине марта было создано партизанское соединение «Дедушка». Командовал им московский инженер Василий Исаевич Воронченко. В первые дни войны он ушел в народное ополчение, потом попал в плен, бежал и вступил в партизаны. Проявил он себя умелым партизанским руководителем. Приняв командование соединением, быстро сработался со своим комиссаром Ф. Н. Деменковым.

В соединение вошли два полка, получившие в дальнейшем наименования 1-го и 2-го партизанских, а также несколько отдельных партизанских отрядов и специальных подразделений. Кроме «Дедушки» были созданы партизанские полки имени Лазо, имени 24-й годовщины РККА, а также полк под командованием майора Жабо. Продолжали существовать и отдельные, самостоятельные отряды: Петрухина, «Северный медведь» и другие.

Стремление партизанских руководителей к централизации управления хорошо видно из докладной записки, которую я получил 18 марта от В. И. Воронченко для передачи главкому Западного направления. Он писал, что разрозненные партизанские отряды малодисциплинированны, иногда срывают планы операций, отсиживаясь по деревням. Исходя из этого, он просил разрешения объединить отряды Дорогобужского, Ельнинского, Сафоновского и Ярцевского районов в партизанскую дивизию в составе пяти полков общей численностью до десяти тысяч человек.

Действительно, отряд «Дедушка», состоявший уже из двух полков, вполне целесообразно было развернуть в партизанскую дивизию. Но я предложил включить в нее не пять полков, а три, имея в виду создать еще одну дивизию из партизан Ельнинского и Всходского районов (полк имени 24-й годовщины РККА, полк имени Лазо и другие). В дальнейшем мы рассчитывали сформировать и третью партизанскую дивизию на базе полка майора Жабо и партизанских отрядов Знаменского района, а затем пополнить ее людьми из-под Смоленска и Рославля, направив туда наших представителей и партизанских организаторов. Таким образом, у нас появился бы партизанский корпус из трех дивизий.

Нам удалось в конце концов объединить почти все разрозненные отряды нашей зоны в две партизанские дивизии и отдельный партизанский полк Жабо. Командование Западного фронта вначале противилось этому, опасаясь, что мы загубим партизанское движение. Нас поддержал Смоленский обком партии. Убедившись, что партизанское движение не только не затихает, но развивается шире, командование фронта согласилось с нашими мерами. Учитывая наш положительный опыт, штаб фронта создал в Брянских лесах, в полосе 10-й армии, еще одну, 3-ю партизанскую дивизию (впоследствии она была переформирована в Рогнединскую партизанскую бригаду).

Правильно ли мы поступили, пойдя на централизацию партизанского движения в своей зоне? Во втором томе «Истории Великой Отечественной войны» на стр. 361 написано:

«Однако в организации партизанской борьбы имелись и недостатки. В частности, оказалось нецелесообразным создавать крупные партизанские соединения. Такие соединения, обычно не имевшие нужных средств связи и управления, а также достаточно подготовленных командных кадров, теряли подвижность и маневренность и действовали, как правило, в каком-нибудь одном районе. Это избавляло противника от необходимости вести борьбу с многочисленными и неуловимыми партизанскими отрядами. Гитлеровцы подтягивали к району действий партизанских соединений войска и развертывали операции крупными силами. Партизанские отряды вынуждены были переходить к оборонительной тактике, что несвойственно природе партизанской борьбы, и поэтому несли тяжелые потери».