За нами – Россия!

Группа полностью спустилась в подвал. Воронков оставил наверху Пчелкина, прикрывающего вход в подвал. По стенам и самого подпола, и в самом начале тоннеля заложили заряды, соединенные в несколько линий. Механические детонаторы, разбросанные в четырех местах, гарантировали Герасиму возможность подорвать вход в подземелье в случае, если его отрежут от основного. Снайпер молчал, глядя на них, собирающихся в самую сложную часть пути. Молчал, но по глазам и слегка трясущимся губам можно было сказать многое. Куминов подошел к нему, положил руку на плечо, второй пожал ладонь:

– Гера, кто-то должен остаться…

– Я понимаю. – Снайпер вздохнул. – Но…

– Это даже не приказ, друг. Так надо.

– Ладно, идите. Жду здесь…

Группа по очереди пожала ему руку. Гречишина задержалась, спустившись вниз последней. Куминов подождал, пока она зайдет, задвинул назад дверь, прокрутив штурвал запора и услышав звук запоров-штырей, прочно вставших на свое место.

– Ты оставила ему ключ?

– Нет. – Девушка почесала переносицу. – Но хотела, если уж начистоту.

– Понятно. План этих-то катакомб у тебя есть?

– Да, держи. – Юля протянула Куминову закатанный в тонкий пластик небольшой прямоугольник. – Мне не надо, я все помню.

– Хорошо. Это… ты извини меня, я сорвался недавно.

– Да все нормально, капитан. Пошли работу делать, у нас приказ. О чем думаешь, как живым остаться?

– Нет. – Куминов посмотрел на своих последних разведчиков. – Про другие группы.

Глава 14

«При воспитании психологической устойчивости главные усилия должны быть направлены на то, чтобы любые неожиданности для разведчиков стали привычными. Чтобы неожиданность стала правилом, сюрприз – закономерностью, а внезапное изменение ситуации – обычным делом».

(«Подготовка личного состава войсковых РДГ согласно требованиям БУ-49», изд. НКО СССР, ред. Заруцкий Ф. Д., Тарас Ф. С.)

Иволгин выдохнул, коротко и хрипло. В висках и груди колотило, дышалось тяжело, в легких свистело и булькало. Капитан приложил ладонь к ребрам справа, чувствуя, как пальцы враз стали теплыми и мокрыми. Сил практически не осталось, во всяком случае, не на бег. Дела… ничего не скажешь. Разведчик сплюнул алой слюной на снег, остановившись. Спрятался за ствол ближайшего дерева и осторожно огляделся по сторонам. Сколько до врага? Сколько ребят осталось?

Сбоку, прячась в густом ельнике, скользнули двое. Иволгин присмотрелся. Да, Варфоломеев и Ткаченко, как обычно держащиеся вместе. Рядом с ним, прижавшись к высоченной березе, жадно глотал воздух Лукашевич. И чуть в стороне, укрывшись за толстым комлем поваленной здоровущей ели, уже проверял прицел Ованесян. И все, никого больше у него не осталось. А еще вчера, когда его группа нос к носу столкнулась с остатками РДГ Абраменко, их было четырнадцать. Сейчас – пятеро, выживших из двадцати четырех, стартовавших всего три дня назад. Иволгин поднял голову, слыша, как там, позади, с треском завалилось дерево. Чуть позже – второе. Чихание моторов слышно не было достаточно давно. Немудрено, в такой бурелом танки и бронетранспортеры все же не сунутся. Становится совсем ясно – кто валит деревья, поддерживая загонщиков-егерей.

Дальше он-то точно бежать не сможет. С дыркой в легком не побегаешь… Иволгин криво усмехнулся. Даже побороться с гансами напоследок нормально не получится. Что сделаешь с ходячими танками, которые сейчас продираются сквозь подлесок сюда, имея лишь пару гранат? То-то и оно, что мало что сможешь. А уходить с простреленным виском капитану не хотелось. Не для того они воюют, не для того. Оставалось лишь надеяться на то, что пехота выскочит раньше, не держась за «Раубриттерами». А уж с ними-то можно и поквитаться.

Иволгин посмотрел на оставшихся ребят. Говорить не пришлось, все было ясно. Целых не осталось, а бежать дальше – смысла нет. Хуже будет, если кто-то потеряет сознание и окажется в плену, подобранный егерями. Уж они-то по следу точно пойдут, не отстанут. Значит, сейчас будет бой, последний, страшный. И его немцы, принявшие в нем участие и выжившие, запомнят надолго. Капитан иллюзий не строил, шансов у остатков двух РДГ не было. Вернее, был шанс. Один на миллион.