За нами – Россия!

Скорость передвижения была не так уж и велика, первый час пришлось идти на мазуте. За это время аккумуляторы, чьи длинные и высокие коробки Воронков отбирал с особой тщательностью, успели полностью набрать заряд. Оказалось данное обстоятельство весьма кстати. В кишке тоннеля вентиляция была плохой, и выхлопы прогоревшего мазута едко хлестали по глазам. Уже через пару десятков минут Куминову, как и остальным, пришлось чуть приспуститься вниз, чтобы поменьше дышать режущим носоглотку запахом.

Катки состава равномерно стучали по давно неиспользовавшимся рельсам, гоня его вперед. Капитан мог позволить себе немного расслабиться, понимая, что редкая удачливость его группы не подвела и на этот раз. Суеверным человеком Куминов не был и мыслей подобных не гнал прочь. Смысла в этом он не видел. Расстояние до точки, где находится главная цель операции, сокращалось все быстрее. А там, на месте, все решится само собой.

Рядом, под накинутой сверху курткой самого Куминова, зашевелилась Саша. Девушка, заснувшая еще перед отправкой, просыпалась всего раз. Капитану не казалось это удивительным. Какие бы ни были физические резервы организма ученой, но морально ей досталось намного сильнее. Сам путь на лыжах, то, что случилось на заимке, и Джанкоев… ей явно пришлось очень тяжело. Заснула, и хорошо, глядишь – сил прибавится, а они им ой как необходимы будут. В чем, в чем, а в этом он был уверен полностью.

На задней площадке локомотива появилась фигура чекистки. Юля подошла к самому концу высокой ограждающей решетки, наступила на верхний прут, оттолкнулась. Приземлилась уже рядом с Куминовым. Спокойно, безо всякой рисовки, с заметным опытом проделав весьма сложный трюк. Капитан оценил всю скромную красоту прыжка, казавшегося таким простым. В практически полной темноте, с мотающейся под ногами железки шагнуть в пустоту (расстояние было немалым, с метр) одним махом. Ориентировалась девушка либо на слух, либо видела в темноте не хуже кошки. Но почему-то Куминов не был склонен выбирать что-либо одно и посчитал, что все здесь взаимосвязано.

– Спит? – девушка кивнула в сторону Саши.

– Да, не просыпалась.

– Это хорошо. – Куминов с неожиданным для себя самого удивлением почувствовал в ее голосе какую-то… теплоту. – Свалилось на нее много, ничего не скажешь.

– Вы с ней давно знаете друг друга? – капитан даже и не пытался рассмотреть выражение лица напротив. Слишком темно. – Я так и не понял…

– Порядочно… – Юля откинулась на собственный рюкзак, четко выудив его из общей кучи на полу. – Лет так с десяти, наверное. Или… с десяти, да, точно.

– А… – Куминов покрутил головой, разминая мышцы шеи. Ехали все-таки не в СВ, затекало постоянно. – Можешь рассказать?

– Интересно? – Девушка хмыкнула в который раз за вечер. Куминов ее хмыки уже не считал.

– Не то слово. – Ему на самом деле было интересно. За последние несколько дней нового и неизвестного капитан узнал больше, чем за несколько лет.

– Как хочешь, слушай. – Юля устроилась удобнее. – Странного, на мой взгляд, ничего, а на твой… сам разберешься.

Катки под платформой равномерно отстукивали ритм. Саша Венцлав во сне прижалась головой к Куминову, заняв плечо в качестве подушки. Капитан сидел тихо, стараясь не шевелиться, и внимательно слушал все, чем делилась странная спутница.

Первые эксперименты по следам исследований еще царского времени в Институте начали в двадцатых. Сашин рассказ, который был в пахнущей кровью и порохом избушке заимки, только подтверждал слова Гречишиной. Командир РДГ слушал, про себя поражаясь близости тайны, про которую никто и не мог подозревать хотя бы что-то.

Наука, объединенная со знаниями прошедших веков, подсказывала наиболее верные пути. Все лучшее, что можно взять от врага, стало основополагающим. Нечеловеческие силы и выносливость, зрение, слух, обоняние. Резервы организма, никак себя не проявляющие у обычных людей. Возможности, так необходимые для идеальных бойцов, шпионов, разведчиков, позволяющие сделать невозможное. То же самое, за чем шла в Куйбышев РДГ. Только здесь, у нас, на нашей стороне.