За нами Россия

Та, сверкая глазами, настороженно следила за незнакомой компанией.

— Что Филимонов? — спросил пилот, обращаясь к Кудрявцевой. — Дал добро на проведение?

— Нет. Не успела я договорить! — возразила девушка, она нервничала при каждом новом скрипе паркета, доносившемся из прихожей, рука старлея, сжимавшая рукоять «глока», чуть подрагивала. Шаги полицейских, прозвучавшие прямо у них над головой, заставили всю троицу напрячься. Все, что оставалось, — ждать.

Тем временем полицейские наверху осматривали комнаты немца.

— Вы позволите осмотреть второй этаж? — раздался голос одного из полицейских.

Он стоял прямо на крышке люка, не замечая ее.

— Смотрите, — коротко ответил Клосс. — Разве у меня есть выбор? — вздохнул он. — У меня дел по хозяйству — невпроворот.

Выйдя из комнаты, Пауль в сопровождении полицейских направился на второй этаж. Шаги стали отдаляться, наконец совсем стихли. За ними, следуя по пятам, бесшумно ступал Ас.

Внезапно в подвале стало темно. Никто из находившихся в нем, конечно же, не представлял себе принцип действия «световой» системы герра Клосса. Как раз в тот момент, когда Коршунов решился, наконец, вдохнуть полной грудью и сказать «Пока что пронесло!», свет потух. Нервный комок подступил к его горлу. От неожиданности пилот едва не закашлялся. Погасший свет породил реакции у кошки. Она лихорадочно заметалась из стороны в сторону, невидимая в темноте. Из разных углов помещения попеременно доносилось жалостное мяуканье. Затем она, шипя, залезла на самый верх стеллажа и, пытаясь протиснуть свое откормленное тело между стоявших там банок, чтобы сверху прыгнуть к люку, задела одну из банок — раздался звон разбитого стекла.

При звуках бьющейся посуды собака в доме оглушительно гавкнула, словно пытаясь предупредить своего хозяина о беде. Собиравшиеся было уходить полицейские обернулись, а затем быстро направились в комнату, под которой находился подвал.

Заслышав топот ног, все трое сидящих в темноте подвального помещения приготовились к самому худшему.

— Хана нам! — прошептал Коршунов, прижимая к себе пистолет.

В отличие от Батяни, выбиравшегося и не из таких передряг, капитану было не по себе. Двое ленивых сельских полицейских не представляли большой проблемы. Но Лаврову не хотелось создавать проблем хозяину. Не стоило платить за гостеприимство и помощь двумя трупами стражей правопорядка. Да и сами полицейские ни в чем не провинились перед диверсантами — просто выполняли свою рутинную работу.

«Я ж не десантник, вашу мать, а летчик!» — думал Коршунов, вытирая рукавом выступившую испарину.

Пилот неправильно понимал осторожность командира. Кудрявцева направила ствол пистолета на крышку люка и замерла в ожидании. Она, на удивление, держалась мужественно.

«Вот ведь молодец, видно, ошибся я в ней… — мысленно похвалил коллегу Батяня. — И мужику фору даст! Настоящий профессионал! Что там наш умник болтал насчет компенсации оружием недостающего эго?»

Крышка люка приподнялась. Пилот, прицелившись, готов был открыть огонь на поражение.

— Не суетись… — шепнул Батяня ему на ухо и в последний момент перехватил руку Коршунова, державшую пистолет. — Выстрелить и дурак сможет.

Глава 29

Долговязый полицейский, держа в одной руке пистолет, другой приподнял крышку люка. Ствол его пистолета был направлено в щель между люком и полом. Рядом, на полусогнутых ногах, стоял второй полицейский, также целясь в проем открываемого погреба.

— Давай! — кивнул толстяк, показывая, что контролирует ситуацию.

Поняв без слов, что нужно делать, долговязый рванул люк на себя и отпрянул в сторону. Готовый выстрелить в любую секунду, он застыл со стволом в руке. Но тут, издав бешеное «Мяу-у-у!», навстречу им выскочила обезумевшая полосатая кошка. От неожиданности толстяк чуть было не пальнул в домашнее животное. Кошка, увидев перед собой опять же чужих людей, замешкалась, но, сориентировавшись, стрелой промчалась мимо удивленных хозяина и Аса и мигом забилась под диван. Там затихла, словно, ее и не было на свете.

Толстяк чуть приблизился к краю проема и, держа перед собой пистолет, заглянул в зияющую чернотой пустоту подвала.

— Посвети, — отдал толстяк приказ коллеге, который уже включил фонарь и направил в темноту.

Луч метался по углам. В подвале никого не было, и лишь на полу лежали осколки стекла вперемешку с разбросанными огурцами. Полицейские недоуменно взглянули на немца. Клосс устало вздохнул, покачал головой.

— Я кошку с самого утра туда запустил, мышей ловить, — спокойно пояснил Пауль.

— Тогда все ясно, — отозвался любопытный полицейский. — Что ж вы нам раньше не сказали?

— Для меня дело привычное. Она там может днями сидеть. Да вы о кошках и не спрашивали.

Бросив прощальный взгляд в проем подвала, один из полицейских захлопнул люк. Затем, подняв глаза, увидел на столе возле окна ноутбук с лежащей на нем газетой и очками.

— Пан «Речь Посполиту» выписывает? — имея в виду газету, поинтересовался он. — Я думал, вы только немецкие газеты читаете.

— Когда как, — ответил Клосс. — «Слупски Курьер» иногда тоже почитываю. Кто же вам про немецкие газеты сказал?