За небесной рекой

Корабль цвета меди, имевший форму пули, стоял на опорах плоским днищем вниз. Через нижние иллюминаторы был хорошо виден центр управления, по которому сновали люди. Перфидизийская планета устроила им торжественные проводы — небо прояснилось и стало почти голубым, солнце же светило так, что едва не грело. Поля жизнеобеспечения стали ненужной роскошью, которая помимо прочего могла «притупить эффект». Нестор посоветовала ему ограничиться специальным костюмом и дыхательным аппаратом.

Неожиданно иллюминаторы потемнели. Пронзительная сирена известила сторонних наблюдателей о запуске аппарата. Земля задрожала, но корабль даже не сдвинулся с места. Кавасита знал единственно то, что посадочные модули приводятся в движение не топливными реактивными двигателями, а чем-то иным. Тем не менее, что-то должно было толкать их вверх… Эта мысль заставила его перевести взгляд на днище аппарата. Корабль тем временем начал светиться. Бетонное покрытие зашипело и покрылось сетью трещин. Вой двигателей становился все громче и ниже. Наконец, аппарат оторвался от поверхности планеты и медленно взмыл на высоту десяти-двенадцати метров, после чего взревел и стремительно унесся ввысь.

— Интересно, как они выдерживают такие перегрузки? — спросил Кавасита, когда шум смолк.

— В скором времени вы испытаете нечто подобное, — усмехнулась Нестор. — Не беспокойтесь. Гарантирую вам массу новых ощущений.

Кавасита кивнул.

— Я много думал, но беспокойство меня не оставляет…

— Вы чего-то боитесь? — спросила Нестор.

Он отрицательно покачал головой.

— Чего здесь бояться? — спросил он. — Меня уже давным-давно ничто не пугает…

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

— Он ничуть не меньше корабля перфидизийцев… — пробормотал Кавасита, глядя на изображение корабля Нестор, появившееся на экранах кают-компании. — И на стойках такие же слезинки… Все то же самое… — Его голос задрожал.

— Это не случайное совпадение. Корабли такого типа созданы для путешествий в пространствах высокого уровня, что находит отражение в их конструкции. Впрочем, я здесь не сильна. Лучше спросите об этом у моих инженеров.

— Я никогда не видел таких звезд…

— Пожалуйста, дайте увеличение две тысячи. Квадрат девять-запад-девять-север, — попросила Анна. Экран на миг поблек, но тут же засветился вновь. На нем появилось яркое изображение газового кольца, окруженного звездами галактического диска.

— Это Лилли, остатки сверхновой. Красиво, не правда ли? И при этом ценно. У нее все еще существует несколько планет, одна из которых является оголенным ядром газового гиганта. Разработкой недр этой планеты занимаются «Юнайтед Старс»… Кирил, как называется эта необыкновенная планета?

— Амаргоза, — ответил пилот через интерком.

— Из оболочки суперновой на Амаргозу попала масса сверхтяжелых элементов, необходимых для строительства таких кораблей. Однако поверхность планеты состоит из твердого водорода. Центральный город пришлось изолировать термальными экранами. Я никогда там не бывала — ЮС меня на Амаргозу не приглашал, но, возможно, я, все-таки, увижу ее собственными глазами. Теперь посмотрите туда, за тень корабля. Видите это кольцо звезд? Они окружены столь интенсивными радиационными полями, что подлететь к ним обычным образом невозможно. Если же корабль пытается достигнуть этих миров в пространствах высоких уровней, он попросту исчезает. Мы подозреваем, что это крепость эйгоров, но не знаем, находятся ли они там и поныне. В настоящее время Центр ведет с ними переговоры, пытаясь разобраться в происходящем. Иметь под боком феномен такого рода и не знать, что он собой представляет, — вещь опасная.

— Сколько тут всего, — задумчиво пробормотал Кавасита. — Вначале я думал, что жизнь уже прошла, и я умер. Скажите, а это скопление свезд, которое видится с Земли, до сих пор называется Млечным Путем?

Нестор утвердительно кивнула.

— В моей Японии о нем было сложено немало историй. Он назывался Небесной Рекой. На одной ее стороне жила женщина, которая постоянно что-то ткала, на другой — ее возлюбленный, который мог переправляться через реку только в седьмую ночь седьмой луны. Некоторые считали, что после смерти человек пересекает эту реку и превращается в звезду. Я оказался на другой стороне Небесной Реки, но так и не умер. После такого чуда меня не удивишь уже ничем… Зачем мне все это?

— Вы заблуждаетесь — возразила Анна. — Здесь есть на что посмотреть.

Кавасита покачал головой и усмехнулся.

— Существует и такая вещь, как поэзия…

Анна ответила улыбкой на улыбку.

— Женщина не мужчина. Ей вовсе ни к чему быть поэтом.

— Среди лучших поэтов Японии есть и женщины. Мужчин больше занимали такие вещи, как война или политика.

— Хм… Возможно, в глубине души я чувствую себя мужчиной. Моя поэзия — это мои поступки. Уж лучше я выступлю в качестве предмета вдохновенья для натур, настроенных на поэтический лад. Мне важно обладать известной свободой и делать то, что мне нравится. С другой стороны, меня нельзя назвать сухарем. Просто порой трудно найти верные слова, понимаете?

Они вновь услышали голос пилота.