За неделю до каникул

– Тебе никто не поверит. Про краску тоже. Откуда я знаю, что там краска была? Может, ты реально порезалась и обряд колдовской провела? Я же знаю, как ты Медведей ненавидишь.

– Не больше, чем ты. Тебя же они тоже доставали. Вспомни.

– Подумаешь, дразнили немного. Не убивать же их теперь.

– Что значит убивать? Они же просто чем-то заразились. Руки надо мыть.

– Нет, они же спросили про дату смерти. Ты им сказала число тринадцать.

– Ничего я не говорила, это… Ну допустим. И что это значит?

– У них день рождения через неделю. Им как раз тринадцать исполняется. – Марьяна шмыгнула в трубку.

– Да брось ты. Ерунда какая. Не поддавайся ты общему психозу. Слышишь? Вылечат их, вот увидишь.

– Не звони мне больше и не пиши. Я вот за этим, в общем, позвонила. Ты же хотела, чтобы я тебе честно всегда говорила. Вот говорю.

Короткие гудки забили в ухо. Я даже не сразу отключила телефон. Просто стояла и слушала, как пронзительные звуки уносят в эфир мою прежнюю жизнь. Да не может же такого быть, чтобы все одноклассники враз стали такими суеверными? Может, они, как и Медведи, подхватили какую-то бациллу? Бациллу глупости, не иначе.

Доска лежала на столе. Выкинуть бы ее на помойку. Да только это не вернет мне репутацию. Кристина, конечно, всегда была суеверной. А я над ней всегда из-за этого и смеялась. Потому мы с ней в контрах. Может, она мне просто мстит? А теперь и повод нашелся. Надо же так настроить против меня не только всех приятелей, но и лучшую подругу. Хотя, что это за подруга, которая с такой легкостью отказалась от нашей дружбы? Эти события просто не укладывались в голове. Телефон молчал. Никто не писал мне в соцсетях. Никто не звал гулять. И не позовет больше. Я теперь изгой.

Захотелось сделать что-нибудь ужасное. Разбить что-то, например, в дополнение к постеру. Доска полетела на пол, я подняла ее и швырнула еще раз. И потопталась на ней. Но это не удовлетворило мое чувство мести. Сжечь! Точно!

Запихнув доску в рюкзак, я бросилась вон из дома. Развести костер можно было только в одном месте, на пустыре, как раз за тем домом, где проходил наш спиритический сеанс. На подходе к зданию, уже обтянутому строительной зеленой сеткой, я увидела мигание синей лампочки на крыше машины скорой помощи. Вокруг стояли люди в спецовках и касках, а из подъезда как раз вынесли человека на носилках. Рядом с ним шел врач в синей униформе. Я узнала Марьяниного отца. Он у нее как раз на скорой помощи работает.

– Второй случай за день. Просто наваждение какое-то, – переговаривались между собой рабочие. – Утром один с лесов упал, сейчас вон бригадиру кирпичом в голову прилетело.

– А чего он без каски-то был?

– Да снял всего на минуту, позвонить хотел, а каска мешала. И тут, как назло, кирпич, бац!

Внутри здания раздался грохот. Все вздрогнули, я в том числе.

– Девочка! Ты чего тут делаешь? – услышала я. – Ну-ка иди отсюда. Нашла место для игр!

– А что там случилось?

– Иди, ничего там не случилось. Балка обвалилась. Дом аварийный. Это же вы вчера тут ошивались? Повезло вам, что не зашибло. Дуй отсюда быстро.

Я и дунула. Со всех ног. Но не на пустырь, как собиралась раньше – жечь доску, – а в обратную сторону.

Глава 11 О пользе ведения дневников

Дверь в подвальчик была открыта, лампочки мигали. Подвески звякнули, оповещая продавца о моем визите.

Внутри магазина произошли значительные изменения. Теперь здесь было светло и даже как-то празднично. Полки сияли чистотой, товар выглядел новеньким и призывно манил себя купить. Единственное, что осталось неизменным, это запах благовоний. Я покрутила носом, сдерживая чихание. Не сдержала.

На мое громкое «апчхи» из-за стеллажа высунулся Зорик, все с той же серебристой щеткой на голове.

– А, привет! – Он узнал меня. – Как дела? Пришла за чем-то конкретным?

– Вот. – Я выгрузила перед ним доску. – Мне нужна помощь.

– Что не так? – Зорик повертел ее перед глазами.

И я рассказала, что не так, внутренне приготовившись, что Зорик мне не поверит. Да и никто бы не поверил. Кроме Кристины и моих полубезумных одноклассников.

– Э, ну я так-то с досками дела не имел, но Филич рассказывал про это. Говорит, раньше популярны были. Потом как-то интерес поутих.

– То есть вы тоже думаете, что дух из доски может творить всякие вещи?

– Давай на «ты», а то смешно получается. Ну, скажем так, дух не в доске. Он там, – Зорик помахал над головой, – а доской ты его просто призываешь. Э, вижу сомнение на твоем лице.

– Надеялась получить более правдоподобные объяснения, – призналась я.

– Понимаешь… – Зорик вытащил стул и усадил меня, а сам присел на краешек прилавка. – Я сам не очень верил. Но год работы с Филичем поменял мое мировоззрение. Мне кажется, твоя проблема в том, что ты нарушила правила пользования доской.

– А есть правила?

– Конечно. Магия, как и всё, подчиняется правилам. Правда, никто не знает каким. Вернее, мало кто знает. Вы не отпустили духа. Теперь он бродит в нашем мире.

– Поэтому в том доме уже второй несчастный случай?

Зорик удивленно приподнял бровь. Пришлось ему рассказать про стройку.