За нейтральной полосой

– Это по нашему запросу. Если идет встречный звонок, то там не все чисто... – сообщает он Таку. – Слушаю тебя, Стас...

– Саня... Мы запросили данные на твоего профессора Родича в полиции Дрездена, а нас сразу ответно запросили о причине интереса. Потому и звоню. Дело в том, что профессор Родич позавчера утром был застрелен в своей квартире. Причем застрелен совершенно для него самого неожиданно, когда он готовился накрыть на стол. Очевидно, встречал гостя. К нему должен был приехать и, по данным полиции, приехал некто Циремпил Дашинимаев, специалист по славянской письменности из города Костромы. Сразу попрошу не смеяться над сходством моей фамилии и города, потому что надо мной уже и так посмеялись в подсекторе. Можешь мой звонок рассматривать как официальный запрос на Дашинимаева. Самого Дашинимаева полиция Дрездена найти не смогла. Однако Дашинимаев приехал с чемоданом, который нашли в кладовке в доме убитого профессора. Ему была подготовлена комната на втором этаже, но хозяин с гостем не успели еще туда подняться. Поэтому полиция не рассматривает его как подозреваемого. Убийца не оставил бы после себя такую улику. Итак, повторю вопрос – каким боком тебя задевает профессор Родич?

– Как раз тем же самым, которым задевает тебя. Меня интересует, собственно говоря, не сам Родич, а Дашинимаев, который как две капли воды похож на «моего» японца.

– Ты уже встретился со своим японцем? Или Саня нарисовала его портрет?

– Не ехидничай. Есть и портрет. Только Циремпила Дашинимаева... Саня его в студенческие годы рисовала. – Басаргин берет в руки альбом, принесенный женой, раскрытый как раз на нужной странице.

Таку усердно показывает на себя пальцем, демонстрируя желание пообщаться с комиссаром.

– Я ничего не понимаю, – где-то там, в Лионе, комиссар, должно быть, пожимает плечами. По крайней мере, голос дает право это предположить. – Есть конкретные данные по твоей японской теории?

– Ты слышал что-нибудь про подразделение ООН по антитерроризму «Пирамида»?

– Слышал. Это компания убийц, обрубающая нити, которые мы начинаем раскручивать.

– Так вот, одна из таких убийц сидит перед аппаратом и желает с тобой побеседовать, – Александр кивает Таку. – Комиссара Интерпола зовут Станислав Сергеевич Костромин. Он хороший человек, но не всегда бывает прав...

– Здравствуйте, Станислав Сергеевич, – говорит Таку, ничуть не смутившись званием убийцы. – Я сотрудник подразделения «Пирамида». Меня зовут Таку. Я японка и подтверждаю правоту теории, которую выдвинул господин Басаргин. Мы, в свою очередь, пришли к аналогичному выводу и вышли на моего земляка господина Осаку Кито, проживающего в Соединенных Штатах. Но господин Кито почувствовал слежку и сумел скрыться, причем, по нашим данным, он не знает, кто эту слежку вел, и подозревает совсем других людей. Последняя регистрация его телефонного звонка домой говорит о том, что он находился в Дрездене. Туда же выехал господин Дашинимаев, удивительно похожий на господина Кито. Резонно предположить, что убийство профессора Родича каким-то образом с этим связано. В настоящее время в Дублине совершает промежуточную посадку самолет, летящий рейсом из Нью-Йорка на Москву. Этим рейсом вылетела бригада, как вы говорите, убийц. На самом деле это опытные антитеррористы, спасшие множество жизней. Я сейчас попрошу их сменить направление и срочно прибыть в Дрезден. Могли бы вы оказать им содействие в поиске?

– Извините за клеймо, госпожа Таку, – со смешком в голосе отвечает Костромин. – Но ваши сотрудники подпортили нам много крови своими поспешными действиями. Надеюсь, что в конкретном случае, поскольку вы работаете совместно с нашей опергруппой, такого не произойдет. Запишите телефонный номер, по которому можно позвонить в Дрездене господину Клаусу Фобе. Это наш официальный представитель там. Пусть ваши сотрудники представятся. Им помогут...

Костромин диктует номер. Таку запоминает.

– Саня, – обращается комиссар к Басаргину. – Во-первых, надо предупреждать, что ты не один, и не ставить руководство в неловкое положение, во-вторых, жду вечером полного отчета. Утром у тебя, как я понимаю, ничего еще не было?

– Утром ничего не было. Таку прилетела совсем недавно. Отчет пришлю.

– Так тебе нужны данные на Родича или обойдешься устной беседой?

– На всякий случай я хотел бы их иметь.

– Хорошо, как только пришлют нам, я сразу переадресую тебе.

* * *

Таку уходит, предварительно созвонившись с Сережей Ангеловым. Младший Ангел обещает ей прислать в помощь мексиканского индейца Джона с малайцем Лари. Себе оставляет только нигерийца Селима, потому что Селим менее заметен в Германии, чем в России. И лучше там ориентируется, поскольку проработал в Германии пару лет.

– Старший Ангел очень расстроится. Полгода с сыном не виделся, – говорит Басаргин.

– Я думаю, Сережа все же выберется сюда... – на прощание почти гарантирует японка. – Вы же обещаете, что главные события развернутся здесь...

– Я так предполагаю.