За нейтральной полосой

Никто не знает, сколько взрывчатки захватили с собой в дальнюю комнату подвала террористы. От взрыва может сдетонировать и та взрывчатка, что еще не вынесена из стенных шкафов. А ее там немало. Хорошо еще, что это простой тринитротолуол, а не «семтекс». «Семтекс» детонирует гораздо легче и имеет большее разрушающее действие.

Но ни жителей эвакуировать не успевают, ни даже машины достаточно далеко отогнать. Внутри дома вдруг начинает по нарастающей стремительно подниматься гул, который перерастает в грохот. Дом приподнимается, как мощная бетонная глыба, и вдруг оседает, ссыпается сам на себя, превращаясь в груду обломков, прикрывающих братскую могилу террористов. Взрывная волна не слишком сильна. Но и она выбивает стекла в соседних домах.

– Сплошное разорение страховых компаний... – говорит инспектор Собецки, выходя из-за угла и делая знак машине, чтобы подъезжала.

Сережа выходит вместе с инспектором, хотя он стоял так, чтобы из-за угла наблюдать за происходящим. Только корпус от взрыва прятал.

Следом за полицейской машиной подъезжает и «Фольксваген Гольф» Клауса. Инспектор и Сережа занимают свои места. Обе машины отправляются в следственное управление криминальной полиции. На месте событий по-прежнему остается спецназ, взявший район в оцепление, и следственная бригада.

* * *

Циремпила Дашинимаева допрашивают об обстоятельствах гибели профессора Родича. Сережа Ангелов сидит в углу кабинета, рядом с местным интерполовцем. Из посторонних сюда допустили только его, Клауса Фобе и полицейского переводчика. Клаус, чтобы успокоиться, подтачивает тонкой пилочкой и без того аккуратные ногти. Он доволен результатом. Еще больше доволен им Сережа. Имей он возможность организовать такой взрыв, он ни минуты бы не сомневался и взорвал бы дом вместе со всеми террористами. Это как раз одно из доминирующих направлений деятельности «Пирамиды» – физическое устранение. Но устранять в первую очередь следует лидеров, которые легко найдут себе новых боевиков взамен погибших и подготовят их достаточно быстро. Именно потому, что организаторы террористических актов часто свободно живут в цивилизованном мире, пользуясь невозможностью доказать их вину, с терроризмом так сложно бороться.

Циремпил продолжает рассказ. Инспектор Собецки посылал офицера за альбомом из картотеки. Тот только что принес сразу три альбома.

– Оказывается, у нас на учете так много чеченцев... – удивляется офицер всем своим простодушным улыбчивым лицом. – Никогда бы не подумал. Я считал, что чеченцы – это повстанцы, которые воюют в своих горах. А они, оказывается, воюют здесь.

– А вы не хотите их выдавать российскому правосудию, – говорит в тему младший Ангел.

Инспектор Собецки пропускает фразу мимо ушей. А Сережа сам не ожидает, что его реплика окажется настолько в тему. Едва Дашинимаев успевает перевернуть два листа в альбоме, как уверенно тычет пальцем в фотографию:

– Вот он, этот стрелял! Его зовут Бикбулат...

Младший Ангел вместе с Клаусом поднимаются из угла и неторопливо подходят ближе, смотрят на фотографию из-за плеча Дашинимаева.

– Знакомая личность... – говорит Клаус. – Господин Ангелов попал в точку. Если не ошибаюсь, только две недели назад суд отклонил требование России о выдаче этого человека. Накануне он был арестован по нашему отношению. И сразу после решения суда выпущен на свободу, чтобы совершить убийство.

– Вы уверены? – хмуро спрашивает Собецки.

– На все сто процентов... – Циремпил категоричен.

– Посмотрите остальные фотографии, – просит инспектор. – Может быть, и остальных узнаете...

У Дашинимаева профессиональная память на лица. Он очень уверенно показывает еще двоих.

– Водителя я видел под таким ракурсом, что его опознать трудно. Мне показалось, что он славянин, не чеченец...

– Будем искать... – Инспектор настроен решительно. Он берется за трубку внутреннего телефона и вызывает группу захвата. Только после этого поворачивается к интерполовцам: – Едем... По горячему следу, пока не поднялся шум и они не улизнули. Адрес известен...

* * *

Задержание подозреваемых проходит без всяких осложнений. У них даже не оказывается при себе оружия. Собецки выезжает вместе с группой захвата и задержанными в следственное управление, туда же отправляется и Клаус, чтобы присутствовать при очной ставке, а младший Ангел зачем-то остается со следственной бригадой, проводящей обыск.

Квартира, занимаемая чеченцами, просторная, мебели в ней мало. Оружие находят быстро. Пистолеты прячутся под крышкой кухонного стола в специальных незамысловатых креплениях. Всегда легко достать и применить – одно движение, и ты вооружен. Но в этот раз чеченцы не знали, по какому поводу прибыла полиция, надеялись, что это одна из нечастых проверок, – потому и не оказали сопротивления. К тому же недавнее решение суда по поводу отказа в выдаче России расслабило их.

Обыск продолжается.

– А это что такое? – спрашивает у коллег один из оперативников и ставит на подоконник коробку. Вытаскивает тонкий прямоугольник прозрачной пленки с липкой основой.