За номером 600

Самолетная стоянка. Здесь Александра Носова не однажды вытаскивали полуживым из кабины. Отогревали, отпаивали горячим чаем из термоса. Бинтовали раны. Приводили, как говорили механики, в чувство. Смеялись сквозь слезы от радости, когда летчик наконец подавал признаки жизни.

На самолетной стоянке техник-лейтенант Василий Черяпкин учил Александра Носова грамотно эксплуатировать мотор штурмовика. Сел в кабину - все проверь. Как открывается и закрывается шторка водомаслорадиатора? Если она туго открывается или закрывается, то в полете может сорваться стопор. Мотор переохладится и начнет барахлить. Чтобы мотор не давал перебоев, нужно было как следует прогреть его и прожечь свечи, при рулежке от стоянки до взлетной полосы успеть полностью подготовить для работы в воздухе.

Носов никогда при взлете не давал резко газа, иначе получалась раскрутка винта. В полете внимательно следил за температурой воды и масла. Не допускал, чтобы они имели температуру ниже положенной. При подходе к цели обязательно закрывал шторку водомаслорадиатора. Это делалось для того, чтобы при пикировании не переостудить мотор.

На самолетной стоянке техники и механики латали штурмовику многочисленные пробоины от вражеских пуль и осколков снарядов. Заправляли горючим. Пополняли боеприпасами. Проверяли каждую гайку и каждый шплинт.

Техники и механики верили в удачу Носова. Терпеливо ждали его возвращения из полетов. И он не помнит случая, когда бы не нашел у них дружеской поддержки. До сих пор сохранил в памяти их имена: механиков Шумкова, Половинкина, Спицына, Устинова, Михно, Четвертова, Толстогузова, техников по вооружению Соломина и Чекушкина.

Авиаспециалисты были надежными помощниками и верными друзьями летчиков. С ними Александр Носов встречал фронтовые рассветы. Раскуривал последнюю пачку папирос. Пополам делил каждую галету или сухарь, переживал горечь утрат и радовался одержанным победам.

- Всякое случалось на войне, - задумчиво говорил Александр Андреевич. Зарулишь, бывало, машину на стоянку, закроешь глаза и ждешь, появятся ли самолеты товарищей. И когда на стоянку не возвращались те, с кем только что вместе, крылом к крылу, дрался с врагом, стонала душа, болело сердце.

Он коснулся рукой левой стороны груди. Виновато улыбнулся:

- Барахлит "мотор". С перебоями стал работать... - Голос его дрогнул: Сколько геройских ребят не вернулось! Их продолжали ждать. Тоскливо смотрели в небо. Озабоченно и тревожно обшаривали глазами горизонт. Бегали техники и на старт. Тормошили дежурного по аэродрому: нет ли обнадеживающих сообщений из наземных войск?..

Случалось, что пропавшие без вести летчики вновь появлялись в полку. Но большей частью не возвращались. Стоянки самолетов некоторое время пустовали. Потом снова оглашались призывным рокотом боевых машин. И снова - проводы и встречи. Тревоги и радости. Воздушные бои. Штурмовки вражеских аэродромов и танковых колонн. К этому взывали гибель товарищей и воинский долг.

Однажды с боевых заданий не вернулись лучшие из лучших, храбрые из храбрейших: Владимир Васильчиков, Василий Романенко, Александр Молев, Михаил Мшвениерадзе, Александр Быстров, Яков Головко, Николай Кузнецов и другие. Они не колеблясь, не пасуя перед врагом, смертью своей приближали победу.

Вспоминается подвиг младшего лейтенанта Лунина, - продолжал Александр Андреевич. - Его самолет подожгли над целью. Гибель неизбежна. Но коммунист Лунин не просто погиб. Он направил горящий штурмовик на вражескую зенитную батарею, которая его подбила, и взорвал ее.

Такими были боевые друзья и товарищи, с которыми он воевал на Северо-Западном фронте. Среди них хотелось бы назвать и Николая Ивановича Белавина. 159 раз поднимал он в воздух свой штурмовик и всегда возвращался с победой. Родина высоко оценила ратные подвиги летчика. Кроме Золотой Звезды Героя, он был награжден двумя орденами Ленина, четырьмя - Красного Знамени, орденами Александра Невского и Отечественной войны I степени, двумя орденами Красной Звезды и десятью медалями.

Интересно сложилась послевоенная судьба Н. И. Белавина. Он успешно окончил Военно-воздушную академию. Стал генералом. Командовал крупными авиационными соединениями. Испытывал новые реактивные самолеты. Работал, как говорят, на полную катушку. И умер от разрыва сердца. На ходу. Вернее сказать, не умер, а погиб, как на фронте погибали в бою его друзья и товарищи. Служил Родине верой и правдой до последнего вздоха.

Не вернулся из боя на самолетную стоянку один из самых близких друзей Александра Андреевича Носова - гвардии капитан Василий Сергеевич Романенко. Воспитатель молодых летчиков, он совершил десятки успешных боевых вылетов во вражеский тыл. Наносил бомбовые удары по железнодорожным эшелонам и станциям, по складам и переправам. Штурмовал механизированные колонны. Помогал советской пехоте в обороне и в наступлении подавлять огневые точки. Совершал глубокие рейды на воздушную разведку и свободную охоту.