За Новгород

Торговый дом Путислава занимал лучшее место в Великом ряду — так называли выстроенные вдоль главной улицы одна подле другой лавки купцов, — прямо напротив торга. Громадный, в два этажа, с просторным амбаром позади, он заметно выделялся среди соседних лавок, выглядевших по сравнению с ним скромными и неказистыми. Варяжко подобрался к нему со стороны амбара, встал под прикрытием его тени от лунного света. Вслушался — вокруг стояла тишина, только со стороны торга от сторожки раздавался лай собак, скоро замолкших. Снял кожух, оставшись в не стесняющем движения кафтане, взял из вещевого мешка моток прочной веревки с привязанным грузилом, небольшой ломик, клещи и самодельную отмычку из проволоки.

Аккуратно, стараясь не шуметь излишне, перекинул веревку через выступающую стреху амбара и взобрался по ней на крышу. Пригнувшись, прошел по самому краешку к основному зданию, стоящему вплотную, перебрался на узкий карниз, идущий по верху второго этажа. Уже по нему, рискуя сорваться вниз, добрался до чердачного окна. С ним провозился долго, пока снял примерзшую раму, не раз чертыхаясь про себя, однажды чуть не уронил ломик. Дальше пошло легче — пролез на чердак, ломиком открыл люк, ведущий вниз. Нашел кабинет хозяина — он оказался единственным, запиравшимся на два замка — накладной и висячий, притом оба из металла, а не дерева, какие чаще применялись в Руси в это время. Один из них открыл отмычкой, второй пришлось снять с петлями.

При слабом чадящем свете сальной свечи обошел комнату, не столь большую, как предполагал для хозяина столь солидного заведения. Присматривался к скудной мебели — у окна стол и кресло, вдоль стены лавки, еще пара сундуков в углу. Добротная, из темного дуба, сразу привлекла внимание — если уж хранить ценное, то почти наверняка в ней. Подступил к сундукам, окованным железными полосами, с навесным замком. Справился скорее, чем с дверными замками, но к удивлению и разочарованию оба ларя оказались почти пустыми, если не считать пару мешочков с серебром и какие-то грамоты на пергаменте, часть на бересте. Уже собрался закрыть обратно, оставив все как есть, но что-то подспудно задержало его — стал просматривать записи.

Ничего особого, представляющего интерес, в грамотах не нашел — обычные деловые документы и переписка с поставщиками и клиентами. Сложил аккуратно, как было, положил обратно, но потом все же решил проверить сундуки внимательнее, прислушавшись к своему наитию. Заметных глазу отличий, выдающих тайник, не увидел, после принялся полегоньку постукивать стенки и днище. В одном сундуке на боковой стенке не столько услышал, а почувствовал, что там что-то есть. После одного из касаний, которыми проверял загадочное место, сдвинулась перегородка на стенке, открыв проем — по-видимому, попал случайно на запор. В неглубокой нише тайника лежали еще несколько грамот, свернутых свитком. — вытащил их осторожно, стараясь не повредить восковую печать.

Вскрыл первый свитка, после того, как прочитал его, с остальными не осторожничал — бегло просмотрел все. Информация в них стоила всех приложенных трудов — Путислав за спиной новгородцев затевал заговор с князем Владимиром. Большая часть грамот составляли письма от наместника Борислава, но одна из них от самого князя, в котором тот уведомил о своем плане на следующий год прийти с войском к Новгороду и давал подробную инструкцию предателю.

Путиславу поручалось убрать исподтишка Росслава, самому занять его место и вместе со своими подельниками уломать совет старейшин пойти под руку Владимира. Князь обещал поддержку новому главе города, а городу оставить какие-то вольности, но под прямым своим правлением. Упоминался в грамоте Варяжко, князь предлагал переманить его на свою сторону, если же тот заупрямится, то предписывал убрать с командования или вообще лишить жизни — решение о том отдавалось на откуп будущему главе. Для того Путиславу в помощь давалась дружина наместника и все намеченное следовало исполнить до весны.

Варяжко сложил найденные в тайнике грамоты в свою сумку, после тщательно прибрал за собой и тем же путем отправился обратно. Пришлось только задержаться на крыше амбара — нелегкая принесла сторожа идти с обходом торгового ряда именно в это время, да еще со своим псом. Тот что-то почуял, потянул было хозяина за угол амбара, где Варяжко оставил свой кожух, но обошлось — сторож, прикрикнув на кобеля, отправился дальше. Вернулся домой почти на рассвете. Не стал идти в спальню и беспокоить Румяну, прошел в свой кабинет. Здесь еще раз, уже более внимательно, прочитал грамоты, а потом задумался — дело уже становилось не столько личным, а важным городу, многое из намеченного придется менять.