За обиду сего времени

Вот только кандидатов на эту должность было не так уж просто найти. Первым препятствием было дворянское достоинство; конечно, у нас было достаточно дворян из "москвичей" и не только. Да и все, кто прибыл в Россию на "Победе", получили дворянство согласно указу Годунова. И, наконец, мы вполне могли причислить кого-либо к дворянскому сословию, пока он за границей – в самой Русской Америке титулов не было.

Но посол должен уметь вести себя в обществе. Кроме того, ему необходимо было знать испанский язык. В-третьих, желательно, чтобы он был женат, но бездетен. Саша права – в Мехико у нас попросту нет медицинского оборудования, а и из врачей один лишь фельдшер, да и тот военный. Так что роды могут кончиться печально, тем более, что инфекций здесь ходит немало, и детская – и материнская – смертность достаточно велика.

Неженатый посол, с другой стороны, подпадёт под пристальное внимание десятков потенциальных невест, а хорошо ли, если женой посла станет испанка, не принесшая присяги Русской Америке? А бездетные у нас лишь незамужние девушки и те, кто страдает бесплодием.

Но одна кандидатура у меня была. В соседнем с Колей кубрике на "Москве" лежал раненый в руку штабс-капитан царской армии Андрей, барон Оргис-Рутенберг. Первая его жена умерла от тифа во время Гражданской войны, а сына он каким-то чудом сумел забрать с собой в Приморье; Ване уже восемнадцать лет, и он служит на "Мивоке".

А Андрей вновь женился он во Владивостоке в двадцатом году, но второй его брак так и остался бездетным, хотя, как мне по секрету поведала Саша, это не потому, что они не стараются. Андрей – полиглот, хорошо знает испанский и французский, обладает весьма элегантными манерами, и умеет вести переговоры. А ещё он природный барон и потому, в отличие от меня, для испанцев гранд от рождения.

Три года назад я сватал его к себе в министерство, но он отказался, сказав, что он боевой офицер, и бумажки перекладывать – не его. Но добавил тогда, что если Родина скажет "надо", тогда он согласится без раздумий. И сейчас, как мне показалось, был именно такой момент.

Депеши передавались морзянкой – только так можно было быть уверенным в точности текста. На каждой промежуточной станции их записывали, затем вновь передавали дальше. Станций было три – бухта святого Марка, остров Годунова, и Росс, так что весь процесс передачи сообщения занял около полутора часов. А ответ был получен вчера вечером, пока мы веселились на балу.

В тексте содержались две новости. Хорошая заключалась в том, что Совет весьма высоко оценил наши труды, и что Андрей согласился стать новым послом. Колю и Сашу попросили подождать их прибытия и ввести в курс дела, а также познакомить с нужными людьми в Мехико. Так что Новый Год они проведут ещё в Мехико, а потом смогут вернуться в бухту и далее в Росс.

Вторая новость была несколько иного характера. Члены Совета обсудили операцию по освобождению Бермуды и решили, что негоже было затягивать с её началом, тем более, что "Победа", "Мивок" и "Колечицкий" уже были практически подготовлены к экспедиции. Кроме того, было признано желательным нанести визит в Перу сейчас, пока тамошний вице-король к нам благоволит. Поэтому корабли выйдут в море не сразу после Нового года, как мы планировали первоначально, а уже в понедельник, двадцатого ноября, и они же доставят Андрея в Новый Севастополь. Это, конечно, "хорошо-то хорошо, да ничё хорошего", как поётся в известной песне. Уже было семнадцатое ноября, и это означало, что в Росс я в этом году уже никак не попаду, да и покинуть Мехико мне придётся не позднее следующей субботы, а лучше на пару дней раньше.

Был предложен вариант, что Лиза прибудет с "Победой" в Новую Тавриду, а потом вернётся в Росс с попутным кораблём. Но, подумав, я отказался от этой идеи – даже на "Победе" ей было бы не слишком удобно, это вам не "Святая Елена". А возвращаться на паруснике для беременной женщины, да ещё по зимнему бурному океану, где нет возможности нормально помыться, а для естественных надобностей приходится пользоваться гальюном… Удовольствие, как говорится, ниже среднего, причём намного. И я, скрепя сердце, попросил лишь передать Лизе, что я её люблю и вернусь, как только смогу.

4. На юг!

Утром девятнадцатого ноября, мы с Сашей и Ампаро (и под охраной Васи и его ребят) ездили на знаменитый рынок в Тлательолько. Впервые я попал туда ровно неделю назад, когда с Сашиной помощью накупил подарков для родных и друзей – одежду, разноцветные поделки, а также специи со всей Новой Испании. Особое наше внимание Ампаро обратила на коричневый порошок, именуемый "шокоатль" – это, понятно, было какао – и стручки, названные ею "тлильшочитль". Когда я спросил у Ампаро, что это такое, она перевела это продавщице, которая захихикала и разломила один из них. Почувствовал сильный запах ванили, я накупил достаточно большое количество и того, и другого, а также спросил у Ампаро, где их можно будет покупать в товарных количествах.