За облаками – солнце

Она открыла комодик, достала штанишки, майку и пару чистых белых носочков. На каждую руку натянула по носочку, превратив их в некое подобие червячков, открывающих рты, поющих и танцующих. Червячки Ивану понравились, и через пару минут он уже хихикал, помогая им натягивать на себя одежки.

Потом они пришли в кухню, и мама усадила малыша в высокий стульчик.

– Вы меня извините, – сказала Татьяна, принимаясь скармливать сыну суп. – Он поест, заснет и даст нам поговорить. Я вас очень задерживаю?

– Нет. У меня мальчик уже большой, а муж на работе, так что я сама по себе. И с удовольствием с вами посижу.

– А сколько вашему мальчику?

– Шестнадцать.

– Да вы что? – Таня окинула ее быстрым взглядом, и Лара усмехнулась и пояснила:

– Я родила рано, в семнадцать лет.

– А что ж одного?

– Не знаю… – Лара как-то растерялась от прямого вопроса. – Сперва Данька болел, а потом как-то… То работа, то еще что.

– А я вот уже хочу второго. – Таня засмеялась, вытирая перепачканную рожицу сынишки. – С ним, конечно, с ума сойдешь… Но зато так весело! И хоть папа нашего веселья как-то не разделяет, я его все равно достану. А не его, так кого другого найду. Но второго пупса рожу обязательно!

– А что у нас с папой? – спросила Лара.

– Да фиг его знает! По-моему, дурь какая-то одолела, а какая – не пойму. Все ему вдруг стало не так. Ты потолстела, говорит. Ну так ты сам год грудью покорми кого-нибудь – я на тебя посмотрю. Я так есть хочу все время, просто до обморока. И ноги сводит, потому что мелкий у меня все высасывает, кальция стало не хватать…

– А ты еще кормишь?

– Кормлю, – покаялась Таня. – И нимало об этом не жалею. Во-первых, он не болеет, тьфу-тьфу. Во-вторых, спит как ангел… правда, со мной, потому что ночью сосет. И это мужу тоже не нравится. Он, видите ли, считает, что третий лишний. Сперва на диван ушел, а потом вообще…

– Вообще ушел?

– Ну, не так финально… но говорит, что спать он нормально не может, работать тоже, потому что Ванька везде лезет и к компьютеру его как магнитом тянет. Монитор чуть не расколотил. А у мужа какой-то серьезный проект идет, он у меня программер, и компьютер у человека как часть тела. Да еще как только я пытаюсь по своей работе что-нибудь сделать – мужа просто до белых глаз это бесит. Какая тебе работа? Сиди с ребенком! Щас! То есть я сижу, само собой, но и работу не брошу, благо в присутствие мне ходить не надо. Так что папа наш временно переместился к мамочке, пока та в санаторий сбежала. А когда вернется его мамочка, то уж и не знаю, куда он денется. Может, пойдет домовым к себе в офис. Будет там спать в углу и питаться крошками из клавиатуры… Ну, вот мы и поели. – Таня быстро вытерла полотенцем рот мальчишки и метнула посуду в раковину.

– Маму ам! – решительно возразил Иван.

– Подождете? – просительно сказала Таня.

– Конечно, идите.

– А вы пока чаю попейте или кофе. Вот, все здесь в шкафу.

Она подхватила малыша и ушла в комнату. Лара поставила чайник и прислушивалась к доносившемуся из комнаты негромкому голосу женщины:

– А вот кто у меня такой проглот? Такой большой мальчик, ешь, золотко, будешь самый сильный, самый красивый, самый умный, самый-самый… Ай! Будешь кусаться – не стану кормить!

К тому времени как Татьяна вернулась в кухню, Лара поставила на стол чашки и заварила чай.

– Спит?

– Да, теперь до утра. Ночью только просыпается, грудь найдет, пососет и опять спит. А я уж и не просыпаюсь почти. Давайте поедим немножко, а потом я вам маршрут покажу и все расскажу?

– А давайте! Только мы вроде бы на «ты» перешли.

– Точно, тогда говори, что будешь: гречка есть, сыр и кабачки с морковкой тушеные.

– Гречку буду… с сыром.

«Просто удивительно, – думала Лара, наворачивая гречку вприкуску с сыром тильзитер в мелкую дырочку. – У меня такое впечатление, что я эту Таню знаю полжизни. А Ванька так просто замечательный».

Женщины поели, попили чаю, и Татьяна, убрав со стола, принесла карту и кучу бумаг.