За огненной чертой

Партизаны из отряда Казубского сначала обижались на своего славного друга Николая Рачкова: он сам не вернулся назад, и не вернулось то оружие, которое мы ему дали. Но потом обида прошла, верх взяло сознание того, что это необходимо для общего дела. Наши партизаны даже гордились, что в создании полка имени 24-й годовщины есть и их небольшая заслуга[3]. В конце 1942 года в своем отчете Западному штабу партизанского движения командир первого батальона полка имени 24-й годовщины РККА А. М. Литвиненко сообщал, что в числе одиннадцати человек, сыгравших главную роль в организации этой партизанской части, следует назвать таких, как лейтенант Николай Рачков, лейтенант Николай Руденко и младший политрук Евтих Паничев. Там же комиссаром батальона был Григорий Верман.

...Отряд Казубского продолжал жить напряженной боевой жизнью. Ежедневно во все стороны отправлялись небольшие группы партизан на выполнение боевых заданий. То там, то здесь возникали все новые и новые партизанские отряды и группы. Толчком для начала их боевой деятельности служило обычно появление партизан Казубского и их решительная борьба против оккупантов.

Неоценимую роль в развертывании партизанского движения в тот период сыграла политическая работа партии среди населения, проживавшего на временно оккупированной территории, а также газеты и листовки, засылаемые в тыл врага.

Первый секретарь Смоленского обкома партии, впоследствии начальник Западного штаба партизанского движения Дмитрий Михайлович Попов писал в своей докладной на имя начальника Центрального штаба партизанского движения П. К. Пономаренко:

«Жизнь показала, какую огромную организующую силу имеет агитационная литература, в частности листовки, попадающие к населению оккупированных областей. С этой стороны большой интерес представляет история возникновения в Ельнинском районе партизанского отряда им. С. Лазо. Оказавшись в тылу фашистов, советские люди в первое время проявили некоторую растерянность. В это время самолеты сбросили листовки, призывающие организовать партизанские отряды. Народ собрался, обсудил листовки и решил создать партизанский отряд. Отряд был создан».

В деревне Ново-Андреевское небольшой отряд создали бывший председатель сельпо коммунист Сергей Путяков и его друг Черепанов. Сергей действовал по указанию Казубского, который еще во время первого рейда в деревню Болдино поручил ему заняться организацией отряда. К Путякову вскоре присоединились пятнадцать парашютистов-десантников, случайно заброшенных в этот район. Они должны были приземлиться между Дорогобужем и Вязьмой, но по ошибке оказались за полтораста километров от намеченного пункта. Особенно ценным было для нас то, что все десантники имели автоматы. Несколько позднее отряд Путякова вместе с парашютистами-десантниками влился в отряд Петровича.

Партизанские группы нашего отряда постепенно превращались в крупные подразделения. Не прошло и месяца с того дня, как мы ввосьмером пришли в Клин, а в отряде Казубского уже насчитывалось около семисот хорошо вооруженных бойцов. Если бы к тому же у нас было достаточно оружия и мы принимали каждого желающего, за тот же срок отряд вырос бы по меньшей мере до десяти тысяч.

Такое бурное развитие партизанского движения в Советском Союзе в годы войны враги мира и антикоммунисты объясняют далеко не теми причинами, которые существовали на самом деле. Некоторые из них даже утверждают, что население оккупированной территории не поддерживало партизан, не хотело вступать в отряды и в общем хорошо относилось к оккупантам. Главную же причину, которая вызвала партизанское движение, они видят в жестокости и зверствах фашистов.

Тот же Д. Каров пишет:

«Можно смело сказать, что именно... карательные акции немцев... способствовали развитию партизанского движения значительно больше, чем советская пропаганда, чем сталинский приказ или вся организационная работа советских подпольных групп, оставленных со специальной целью мобилизовать народ на партизанскую войну».

Такие высказывания смело можно было бы назвать глупостью, если бы они не были преднамеренной ложью, цель которой — показать партизанскую борьбу в превратном свете. Население оккупированных районов создавало партизанские отряды по собственной инициативе или охотно вступало в них, если они уже существовали. Причем, организаторами отрядов были главным образом не какие-то пришлые или специально засланные люди, а местные жители. Если бы, например, во главе нашего отряда стоял не местный житель, не авторитетный учитель-коммунист, а малоизвестный или совсем незнакомый человек, то люди к нему относились бы настороженно, долго присматривались и, очевидно, отряд рос бы значительно медленнее.

Главной причиной быстрого роста партизанских отрядов была горячая любовь советских людей к своей Родине, их ненависть к захватчикам и к фашизму как таковому, сильно развитое чувство советского патриотизма. Наши люди отлично знали, «куда идти, в каком сражаться стане». И их не так-то легко было сбить с толку.