За окном снег…

Всю дорогу все ехали молча. Путь был долгим. Казалось, что они едут вглубь леса, за окном мелькали маленькие домики, старые машины. Людей на улицах почти не было, а которые попадались на глаза, казались совсем другими, чем москвичи. Лишь к полудню они добрались до назначенного места.

Александра вышла из машины и увидела большое, старое, серое здание с колючей проволокой по верху забора. «Само здание навевает тоску, представляю, что будет внутри», — подумала девушка и открыла дверь. Медсестра и санитары зашли за ней. Войдя внутрь, Александра заметила хорошо отремонтированные коридоры. Вид снаружи не соответствовал виду внутри. Стены были аккуратно выкрашены в светло-голубой цвет, потолки выбелены. На каждом подоконнике стояли горшки с комнатными растениями. На окнах висели красивые занавеси. В помещении стояла гробовая тишина. Казалось, что никого нет.

— Александра, вам сюда. Идите за мной, — указывая на дверь, сказала худощавая медсестра.

Её проводили к главврачу Трухину. Посмотрев на неё пристально, он сказал:

— Здравствуй Александра! Меня зовут Евгений Григорьевич Трухин, как ты уже поняла, наверное, я главный врач этого заведения.

— Здравствуйте. Евгений Григорьевич, нет, я ничего не поняла. Всю дорогу я ехала молча и не задавала лишних вопросов. Надеюсь, вы самый адекватный человек из всех, с кем я общалась, последнее время и сможете мне объяснить, почему меня, совершенно здоровую, закрыли сначала в «дурке», потом везли невесть, сколько и куда, чтобы я предстала перед вами, профессор, — произнесла Александра.

— Тебя отправили сюда из Москвы по программе обмена и изучения профессорской коллегией, то есть мной и моими коллегами. Я смотрю, ты мысли свои излагаешь правильно, спокойно, а может ты и не наш клиент вовсе. Но это, мы поймем через какое — то время, — спокойно ответил Трухин.

— И сколько я пробуду здесь? — спросила Александра.

— А пробудешь ты здесь ровно столько, сколько потребует твоё лечение, — ответил главврач.

Затем он взял трубку телефона и распорядился, чтобы девушку поместили в общую палату. Через минуту дверь кабинета Трухина открылась, и вошёл санитар. Он подошёл к Александре, тихонько взял её под руку и проводил пациентку до палаты.

Общая палата представляла собой комнату с пятью койками и двумя окнами с решётками на них. В палате было душно и пахло сердечными каплями. На койке, которая была слева от окна сидела девушка. Она смотрела в одну точку и качалась вперед — назад. Койка посередине палаты была пуста, её хозяйка стояла рядом с умывальником, наливала воду из-под крана в стакан и выливала в раковину. Её действия повторялись. Справа от окна, у койки стояла пожилая женщина, с распущенными седыми и очень жидкими волосами. Она смотрела в окно, слегка покачиваясь и расчесывая свои волосы, что-то напевая себе по нос.

Вдруг к Александре на четвереньках подбежала женщина, лет сорока и, изображая собачку, стала вилять воображаемым хвостиком. Александра, брезгливо одёрнув ногу от сумасшедшей, быстрым шагом пошла к свободной койке. Она тихо присела на край и сказала: «Здравствуйте!» В ответ услышала, как все пятеро хором, не отрываясь от своих занятий, протяжно прокричали: «Здраавствууйтее!»

Александра ухмыльнулась и подумала: «Прямо, как в детском саду». Только одна из пациенток ответила на её приветствие спокойно: «Привет». Услышав адекватный ответ, Александра посмотрела в сторону лежавшей на койке девушки и сказала:

— Привет. Ты тоже здесь случайно? Как и я?

— Не думаю. Меня Нина зовут. А здесь я потому, что убила своего сожителя, который изнасиловал мою дочь. Я разрубила его на части и раскидала по двору, — ответила женщина.

Александру передернуло от того, что она услышала, но продолжила:

— А я Саша. И здесь я из-за того, что избила несколько хулиганов, — проговорила девушка и вздохнула.

— Из-за этой ерунды ты здесь? — удивленно спросила Нинка.

— Я сама пока не понимаю, что происходит со мной. Может, объяснишь, что это за место, кто эти люди и почему эта женщина так странно себя ведет? — сказала Александра. Хотя она не была уверена, что хочет знать на самом деле, кто эти люди.

— Ну, ты не обращай на неё внимания. Это Рита. Хорошая женщина. Она переехала своего пятилетнего ребенка на машине. После этого и свихнулась. Здесь у каждой своя история. Все периодически то смеются, то плачут, то вдруг изображают из себя, не поймешь кого. Вот та, что шатается туда-сюда это Настя, она пыталась не раз покончить жизнь самоубийством, но всякий раз остается живой. У койки стоит Тамара Сергеевна, у неё просто с возрастом от одиночества «поехала крыша». Рядом с умывальником — Женя, она утопила в ванной своих двоих детей. Со временем уживёшься со всеми. В целом, жить можно, — спокойно сказала Нинка.

Тут неожиданно в комнату заглянули два молодых, прыщавых санитара. Тот, что шустрее обратился к Рите, которая бегала как собачка на четвереньках:

— А ну-ка Жучка, покажи нам попку. Мы тебе за это конфетку дадим! — игриво произнес прыщавый.

Рита подбежала на четвереньках, высунула язык и повернулась к санитарам, оголяя свои формы.