За Отчизну (СИ)

Издали донесся топот бешено мчавшихся коней. Воин встал и посмотрел вдоль дороги. По ней неслось во весь опор несколько всадников. Впереди скакал полным карьером на вороном коне Микулаш из Гуси. Он слегка прижался к шее коня, и синий плащ развевался, словно крылья, за его спиной. Не доезжая котловины, он круто остановил на всем скаку коня.

Конь был весь в мыле, с удил свисала густая пена, бока с шумом раздувались. Микулаш спешился, отдал коня и стал спускаться в котловину. Остановился и снял свою меховую шапку. К нему подошел Хвал из Маховиц. Штепан поднял голову, встал и тоже подошел. Так они стояли долго, не говоря ни слова.

- Я опоздал, - едва слышно проговорил Штепан.

- Ты не виноват, - не поворачивая головы, так же тихо отвечал Микулаш. - Наши подойдут - мы их похороним. Паны за это ответят.

Снова все замолчали, не будучи в силах оторвать глаз от этой ужасной картины. Потом Штепан услышал глухой гул от шагов идущих людей. Несколько тысяч человек почти бегом спешили к котловине, и огромная толпа крестьян с вилами, топорами, цепами, дубинами, дойдя до котловины, обступила ее со всех сторон. Напуганные вороны с громким шумом и карканьем взлетели черной стаей и улетели прочь. Стало снова тихо. Толпа глядела на котловину и на то, что осталось от трехсот безоружных паломников, спешивших на братское собрание в Прагу.

Микулаш, поднявшись, встал на пригорок и обернулся к толпе, держа шапку в руке:

- Вот, братья, что ждет всех нас, если мы не будем сильны, хорошо вооружены и слиты воедино... Похороним наших братьев и сестер и двинемся на Прагу. Запомните всё, что видите, и расскажите пражским братьям. А врагам нашим, слугам антихриста и сатаны, нет пощады!.. В Праге вам предстоит бой с панами. Вспомните этих братьев и сестер - и... бейте, бейте врагов, не щадите никого!

2. ПЕРВЫЕ ПОБЕДЫ

Милан долго смотрел на Якубка, оглядывая его с головы до ног, и вдруг неожиданно для Якубка разразился неудержимым смехом.

Якубек был задет за живое:

- Уж вовсе не разумею, с чего бы это тебе так стало весело? Что ты, друг мой, увидел такое смешное?

- Не сердись, Якубек. Но уж очень смешно видеть тебя в воинском убранстве.

Действительно, Якубек, маленький и круглый, как бочонок, был забавен в железном нагруднике, непомерно большом шлеме - саладе, в котором исчезала вся голова хлебопека; широкий меч упрямо путался между ногами, а алебарда казалась очень длинной и тяжелой.

Добродушная ирония Милана задела самолюбие Якубка, но, поразмыслив, он все же должен был согласиться, что совсем не был рожден воином. Придя к такому заключению, Якубек с некоторой завистью заметил, как ловко и красиво сидит на плечистой, высокой фигуре Милана кольчуга, шлем и как ловко он приладил меч и тяжелый топор.

Приятели уселись на толстом бревне, положенном поперек улицы.

- Не думал я, Якубек, что ты тоже возьмешь в руки меч...

- Что ж тут удивительного! Теперь каждый честный ремесленник должен стать воином за наше общее дело.

- И давно ты, Якубек, превратился в воина?

- Примерно с месяц. С того самого дня, как... случилась эта неприятность с Боженой.

Милан недоумевающе поднял брови:

- С Боженой? У тебя неприятность? Обидела она, что ли, тебя?

Якубек поставил алебарду между коленями, оперся о нес обеими руками и грустно опустил голову в огромном шлеме:

- Не послушал я тебя, Милан, и сунулся к Войтеху с Теклой насчет Божены. Думал, раз она не выходит ни за Ратибора, ни за Шимона, а Штепан, может, и сан священника примет - так он уж и вовсе не жених, значит Божена свободна. Со мной она всегда была приветлива. Вот и отправился к Дубам. Сначала думал так, тихонько, поговорить, а уж потом и сватов засылать. Вышло очень даже нехорошо. Поблагодарила, извинилась и... - ни с чем я домой пришел. Глянул на свое одинокое жилище - опостылело оно мне. А тут слышу: все новоместские ремесленники собираются в отряды. Ну, и я то же пошел: за правду божью повоюю и скорбь свою развею.

Милан уже не улыбался и принялся утешать своего бывшего хозяина и друга:

- Якубек, но почему ты не послушал меня? Говорил же я тебе: не думай о Божене. Тебя она уважает, как хорошего, честного человека почитает и большую признательность чувствует за твое доброе сердце. Мне думалось всегда, что ей этот проныра Шимон нравился. Жалко, не знает Божена, что у него за душа...

Якубек сдвинул на затылок опустившийся на глаза шлем и с сердцем стукнул древком алебарды о землю:

- Она-то не знает, зато я кое-что знаю и кое в чем подозреваю Шимона.

Милан в раздумье стал чертить ножнами меча по земле и неопределенно протянул:

- Шимон - хитрый и ловкий парень. Все его подозревают в разных темных делах, но поймать за руку до сих пор никто не мог - не оставляет за собой следов. К примеру, как он умудрился стать торговцем воском да свечами, никто не знает. Но что ни говори, а дела у Шимона пошли в гору, у Войтеха же - под гору, да так, что за долги пришлось и дом, и скотину, и лошадь Ратибора продать.

- А Ратибор где?