За Отчизну (СИ)

Не дожидаясь прихода князя Мстиславского, пан Ян вышел из шатра и направился к своим воинам. Там он застал Ратибора и Волка, поддерживающих пламя костра. Коноводы задавали коням сено. Вокруг слышались негромкие разговоры и хруст лошадиных челюстей. Многие спали.

Пан Ян тоже прилег у костра отдохнуть; глаза закрылись, и он тут же заснул, словно провалился в темную пропасть.

Разъезды принесли в ставку известие, что меченосцы тронулись с места и начали приближаться.

Громко и тревожно пронесся звук трубы.

- К оружию! К оружию! Тревога! - громко кричали сотники, поднимая воинов.

Ратибор мигом вскочил на ноги. Вокруг шла молчаливая суета, под тысячами ног чавкала земля, лязгали доспехи и оружие, звенели уздечки и стремена. Воины торопливо садились на коней. Войско построилось в боевой порядок.

Вся польско-литовская армия была расположена в три гуфа, в каждом по пятнадцать - шестнадцать хоругвей, фронтом к деревне Танненберг, упираясь своим правым флангом в озеро Любань, а левым - в деревню Логдово. Ратибор вместе с паном Яном оказался во второй линии.

От выстроившегося войска отделились несколько сот всадников и, гремя оружием, двинулись вперед. Витовт приказал четырем хоругвям быть впереди для наблюдения за противником.

На маленьких лохматых лошадках, с легкими копьями в руках промчался отряд татарской конницы и скрылся за небольшими холмами справа.

Огромная, бесконечная стена неподвижных всадников с лесом устремленных к небу копий, стоявшая в напряженной тишине, вызвала у Ратибора ощущение мрачной торжественности.

К пану Яну медленно подъехал его старый приятель Завиша Черный.

- Что, пан Завиша, слышно? - к своему большому изумлению, услышал Ратибор совершенно спокойный, даже, как ему показалось, скучный голос своего начальника,

- Только что парламентеры кржижаков прибыли. Этакий нахал ихний гохмейстер! Прислал к его милости королю два меча, а герольд ихний, пся крев, осмелился заявить, что великий магистр прусский Ульрих посылает королю и его брату два меча в помощь, чтобы они не робели, а осмелились драться. Вот босяк, холера тяжкая!

- А что ж король отвечал?

- Ну, король тоже не теленок. Мечи взял и велел сказать: хотя мечей у нас довольно, но, однако, и эти возьмем - может быть, как раз они-то и пригодятся на вашего магистра! Вот так отбрил!

- Но что это, никак сигнал к бою?

Действительно, по всему фронту гулко забили тимпаны и литавры и разом грянули сотни труб и барабанов. Воины сняли шлемы, и от края до края пронеслось торжественное пение "Богородица, дева..."

Последние слова гимна были заглушены громом пушечного залпа.

Ратибор только услыхал странный шум в воздухе, словно пролетала огромная стая птиц. Ядра пролетели мимо. Пан Ян обернулся к Ратибору и весело ухмыльнулся:

- Ихние пушки хороши, чтобы воробьев на огороде пугать! Но, кажется, дело начинается...

Где-то в стороне за холмами раздался нестройный рев:

- А-а-а-а-а!.. А-а-а-а!..

- Татары пошли в атаку. Только будет ли от этого толк? - снова заметил пан Ян.

Ветер принес глухой шум, словно где-то сбрасывали кучи железа, потом послышался все усиливающийся топот, и справа от выстроившихся хоругвей промчались вразброд сотни пригнувшихся татарских наездников, И сейчас же следом за ними на горизонте, чуть левее, выросла темная стена рыцарской конницы.

- Кржижаки! - громко и тревожно крикнул кто-то по соседству с Ратибором.

Рыцари шли сначала плавным, неторопливым галопом, с наклоненными копьями, построившись острым клином. Затем кони стали переходить в карьер и понеслись на левый фланг, где стояли литовские хоругви.

- Gott mit uns![29] - зычно крикнул скакавший впереди рыцарь на рыжем коне.

- Gott mit uns! - заревела вся закованная в железо лавина рыцарей, с тяжелым топотом мчавшаяся на литовцев.

"Не выдержат литовцы!" - пронеслось в голове Ратибора.

Через минуту где-то слева послышался такой оглушающий стук и звон, словно тысячи кузнецов одновременно застучали молотами. Тут же на глазах совершенно растерявшегося Ратибора колыхнулись и двинулись первая и вторая шеренги и помчались, низко склонив копья, вперед.

- Краков - Вильнюс! - кричали скакавшие в атаку польские воины.

Земля дрожала от топота тысяч конских копыт.

"Наши пошли!" - с облегчением подумал Ратибор.

Но случилось нечто вовсе непонятное и страшное.

Едва польская конница прошла каких-нибудь двести - триста метров, как перед ней поднялась стремительно несущаяся немецкая кавалерия и страшным ударом врезалась в польские ряды.

Ратибор оцепенел от ужаса. Он увидел, как смятые ряды поляков рассыпались беспорядочно по полю, а множество всадников стремглав мчатся назад, преследуемые плотной стальной массой воинов с черными крестами на белых плащах.

Беспокойство Ратибора имело все основания: прорвав фронт литовцев, девять хоругвей маршала Фридриха фон Вальроде смяли их вторую и третью линии и преследовали дальше, угрожая обнаженному левому флангу польской армии и ее тылу.