За пазухой советского пальто

Ну, жирафствуй! Я в наш город вернулась!
Я смешная в этой кожаной куртке.
Из-под ног выскакивают кулицы
И вспархивают переутки.
Мы живем в Москве, мы — москиты,
Впившиеся в Красную лошадь.
Оставляю все медвери открытыми,
И волкна тоже.
Я на зебрах не пишу свое кредо,
Лишь на заячьих листочках капустных.
Мы змеемся каждую среду,
Но зато по четвергам нам мангрустно.
Раньше буйвольски хотелось анархий,
А теперь глаза от кротости узкие.
Расскажи мне про мои щеки хомягкие
На языке кенгурусском.

* * *

Известен утренний прогноз,
И без зонта не выйти на люди.
Еще не кончен сенокос,
А я люблю тебя без памяти.

Ни одному из прошлых дней

Теперь я больше не помещица,
Они уже не спят во мне,
Не снятся мне и не мерещатся.

А ты опять косил траву,

Косил так счастливо и запросто,
Как будто я с тобой живу,
Уже давно, с шестого августа.

И ножки срезанных грибов

Одни на свете нам свидетели,
И ты чуть выше, чем любовь,
А я чуть меньше, чем столетие.

* * *

Я выверяла все поступки,
Я так скупилась на ошибки,
Что если вдруг тянула руки,
То лишь в Макдональдсе к сушилке.

Но он повел меня на митинг,

Потом в метро, потом под зонтик,
Не говоря ни извините,
Ни, разумеется, позвольте.

И я смеялась очень нервно,

А он смеялся симпатично.
Он так смеялся, глядя в небо,
Что даже вылетела птичка.

Был день так долог, путь так труден,

Что уронив за ванну мыло,
Я вдруг решила — будь, что будет.
И вправду — было, то что было.

* * *

Мужчина в поиске смысла,
Женщина, лишенная смысла,
Они встречают друг друга
В последние числа.

Они заходят в троллейбус

Медленно, как космонавты,
Они в состоянии правды
Смотрят в окно на город.

Они выбирают улицы,

И ходят то там, то тут.
Они никогда не целуются,
Они никогда не умрут.

* * *