За пеленой надежды

— Джамбо![17] — крикнул Алек Макдональд, повернувшись в сторону дороги. Он стоял на веранде лечебницы, в тени которой сидели около десятка местных жителей. Дерри Фаррар тоже был там, он склонился над ребенком и заглядывал тому в ухо через отоскоп.

Помахав в ответ на приветствие Алека, Сондра вернулась в хижину, закрыла дверь и некоторое время пыталась сориентироваться. Под столом стояло ведро с прозрачной водой и фарфоровый таз с отбитыми краями. Она вымыла руки и лицо прохладной водой, затем сменила дорожную одежду на легкое хлопчатобумажное платье, которое оставляло плечи и руки обнаженными, и, чувствуя себя свежее, вышла из хижины.

Алек встретил ее на полпути к лечебнице, когда засовывал стетоскоп в задний карман синих джинсов.

— Как вы себя чувствуете?

— Так, словно могла бы проспать еще сто часов! — Она посмотрела туда, где находился Дерри — тот опустился на колено и перевязывал ногу одной женщине. — Помощь не нужна?

Алек оглянулся через плечо и покачал головой:

— На сегодня хватит. Не волнуйтесь, очень скоро ваши руки будут заняты. А теперь пойдемте встретимся с семьей.

Все собрались в общей комнате отдохнуть и обсудить работу истекшего дня. Сондру представили работникам миссии: женщинам из племени кикуйю, робким молодым медсестрам, прошедшими подготовку в Момбасе, еще одному белому врачу, который, как и Сондра, работал здесь временно, и нескольким проповедникам из Соединенных Штатов и Великобритании. Так много людей участвовали в разговоре, что своими голосами они почти заглушили вечернюю передачу «Голоса Кении». В общей комнате царило невиданное с утра оживление. Все дружелюбно приветствовали Сондру, некоторые пожимали ей руку, и даже временно работавшие в миссии белые здоровались с ней, произнося: «Джамбо» и «Салам».

Она вместе с Алеком присоединилась к группе, сидевшей за одним из длинных столов, чтобы попить чай с печеньем. Сондру буквально засыпали вопросами — главным образом о том, что происходит в мире, ибо «Голос Кении» передавал очень мало международных новостей.

Из кухни вышел Нжангу, уставился на нее холодными глазами и поставил перед ней чашку сомнительной чистоты.

— Похоже, он меня недолюбливает, — тихо сказала Сондра, взяв чайник, который ей передал Алек.

— Нжангу со всеми ведет себя так. Он любит лишь Дерри, что странно, ибо они когда-то были врагами.

— Врагами?

— Нжангу участвовал в восстании мау-мау, наводившем на всех страх, а Дерри находился в рядах полицейских формирований, которые выступали против восставших.

Сондра была знакома с историей Кении и знала, что в пятидесятых вспыхнуло сеявшее террор восстание мау-мау. Это была кровавая, черная страница в истории Кении.

Вдруг в комнату вошел пожилой дородный джентльмен и захлопал в ладоши, требуя общего внимания.

— Хорошие новости! — Он помахал конвертом. — Господь прислал нам сто долларов!

Раздались аплодисменты и одобрительные возгласы. Алек Макдональд пробормотал:

— Слава Богу.

К удивлению Сондры, люди начали вскакивать со своих мест. Когда все вышли, Алек объяснил:

— Почту привезли.

Дородный джентльмен приближался к Сондре, протянув руку.

— Моя дорогая, я так рад познакомиться с вами! Вы прибыли, услышав наши молитвы. Как жаль, что меня не было здесь, когда вы приехали, но возникли небольшие затруднения с нашим кредитным счетом в Вои. — Преподобный Сандерс снял с головы соломенную шляпу и вытер лысину носовым платком. Он был одет во все белое — теннисные туфли, слаксы, рубашка без воротника, застегнутая на пуговицы, — но это был выцветший, не радовавший глаз белый цвет. — Сегодня на вечерней службе мы посвятим вам особую молитву, моя дорогая. Вы со всеми знакомы?

— Доктор Макдональд взял на себя заботу обо мне.

— А, хорошо, хорошо! Ну, вы должны извинить меня. Дерри будет заботиться о вас. Kwa heri, kwa heri[18].

Когда преподобный удалился, Сондра и Алек остались одни в столовой. Немного поиграв чайной ложкой, она как бы между прочим поинтересовалась:

— Вы не участвуете в марафоне за почтой?

Он немного покраснел, словно Сондра угадала его мысли.

— Письма подождут. Мне не хотелось оставлять вас совсем одну.

— Надо думать, доставка почты здесь большое событие.

— Да, так оно и есть. Трудно предсказать, когда ее привезут. Как прочтешь свои письма, хочется узнать, что пишут другим.

— Да… — Сондра думала о письмах, которые она будет получать от Рут и Мики. Для нее эти письма станут островками родины в чужой стране. — Алек, вам пишут письма?

— У меня в Керкуолле осталось много друзей и семья.

— Там вас ждет жена?

Он как-то робко рассмеялся:

— У меня нет жены. К сожалению, обзавестись женой не хватило времени. Едва я закончил подготовку и приступил к практике, как получил вызов.

— Вызов?

— Вызов заняться в Африке угодной Богу работой.

— Интересно.

— А вы? Я не ошибусь, если предположу, что вы незамужем?

— Не ошибетесь.

— Тогда хорошо. — Он опустил руки на стол ладонями вниз, будто только что справился с важнейшим делом сегодняшнего дня. — Теперь мне пора навестить своих пациентов. Хотите взглянуть на лечебницу?