За пеленой тысячелетий

И тут Скилур понял, почему его глаза не видели света. На его голове лежал перевёрнутый щит. Накрыв его наподобие большого блюда и отгородив от всего мира. В довершение ко всему сверху, на щите, лежало тело мёртвого перса. Он кое-как отодвинул труп в сторону, скинул щит и, наконец, смог вздохнуть полной грудью ночной воздух.

Ночные запахи смешивались со зловониями, распространившимися уже по всей окрестности от разлагающихся трупов. На груди Скилура сидел большой ворон и примеривался, как бы половчее всадить клюв в тело человека. Блестящим глазом он уставился на очнувшегося скифа и, как будто, даже подмигнул. Скилур пошевелил рукой, и птица медленно взлетела, недовольно крича.

Малейшее движение отдавалось болью во всём теле. Скилур приподнялся на локте, осмотрелся вокруг. Везде, насколько хватало глаз, лежали тела павших. Скилур смог разглядеть, что большинство из этих воинов были скифами. От этого становилось больно и страшно.

Вдалеке он увидел воинов. Свои это или чужие - на таком расстоянии Скилур разглядеть не смог. Он опять лёг и закрыл глаза. Тело готово было провалиться в спасительную пустоту, чтобы не ощущать боль. Но сознанием человек понимал, что делать этого не стоит. Птицы, кружащие над полем, так и ждут того момента, чтобы человек потерял сознание. Тогда они облепят его со всех сторон и он уже не встанет.

Скилур перевернулся на живот и пополз. Туда, где как он думал, его ждёт спасение. Дважды он терял кратковременно сознание, но всё-таки дополз до края поля. Потом он кое-как встал и побрёл дальше.

Боги решили сегодня быть благосклонны к царскому вестовому. И послали ему скифского коня. Тот стоял над телом своего хозяина и косил большим глазом на подходившего Скилура. На земле, раскинув руки, лежал мёртвый скиф. Его настигла вражеская стрела тогда, когда он почти спасся от персидских мечей, а верный конь не покинул своего хозяина.

Скилур издал звук, которым он всегда приманивал диких коней и, не делая резких движений, стал подходить ближе. Конь всхрапнул, но не сдвинулся с места. Скилур подошёл, положил руку коню на холку, успокаивающе проговорил несколько слов. Тяжело, но всё-таки смог забраться в седло. Навалился на шею коня и потерял сознание.

Конь ещё немного постоял, перебирая копытами, потом сдвинулся с места и неспешно направился в родные кочевья.

В мирное время сыновья погребают отцов, а на войне отцы - сыновей.

В мирное время сыновья погребают отцов,

а на войне отцы - сыновей.

Геродот (V в. до н.э.)

Часть 4

Противостояние

Известие о том, что массагеты потерпели поражение от персов, взбудоражило всю степь. Никогда прежде, ещё с тех времен, когда скифы вытеснили с этих земель их исконных обитателей, киммерийцев, не случалось столь сокрушительного поражения. И от кого? От тех, кого массагеты всегда привыкли считать своими данниками и за счёт которых существовали не одно десятилетие. Рабов, одежду, оружие – всё брали они в приграничных государствах, и не одно поколение отважных воинов ходило в набеги на эти земли. Плач и стон сопровождал их грабительские походы, и они привыкли держать все порубежные народы в страхе перед дикой конной лавой, всегда неожиданно накатывающейся из степных пределов. Так продолжалось год от года, и скифские племена уверовали в свою безнаказанность.

Но случилось невозможное. Гений персидского царя Кира, поднял эти народы из небытия, сплотил их своей волей вокруг одного, доселе не известного, горного племени. Образовав государство, равному которому ещё не знала мировая история он, в конце концов, бросился на своих исконных обидчиков. Степь, не ожидавшая такого отпора, в одночасье погрузилась в траур. Запылали брошенные кибитки, опустели исконные места кочевий, обезлюдила степь. Только проплешины от костровищ напоминали о том, что когда-то здесь вовсю кипела жизнь. Племена, полагаясь на быстроту своих коней, уходили с пути персидского войска подальше в степь.

Так поступало большинство, но не все. Находились племена, не желавшие склонять голову перед всемогущим царём, превыше всего ценя свободу и волю. Надеясь на свою удачу и на остроту своих копий, они встали на пути у вражеского войска. Но звезда царя Кира ещё ярко сияла на небосклоне, и боги были на его стороне, задобренные обильными жертвоприношениями и дарами. Нанёс он массагетам тяжкое поражение и теперь, в степи, в трёх днях пути от главного становища скифов, ждал изъявление покорности с их стороны.