За пеленой тысячелетий

-Всё правильно, - Араш кивнул головой. Одной рукой он придерживал плат, чтобы не сполз с лица, а второй по-прежнему сжимал кинжал. Постепенно он начал приходить в себя и поверил, что ему удастся выбраться из той переделки, куда загнало его неуёмное любопытство. – Иезекия недавно принял меня к себе. Я бежал из охваченного ужасом Вавилона, когда несметное войско персов подошло к его стенам. Долго я скитался в поисках куска ячменной лепёшки, прежде чем добрейший Иезекия не распахнул передо мной двери своей лавки. С тех пор я выполняю разные его мелкие поручения. Я редко выходил из лавки, но сегодня раб, который обычно ходил за кожами, сломал ногу и хозяин послал меня. Путь мне объяснили хорошо, но я пошёл не в ту сторону и заплутал. Вот поэтому я и оказался здесь. Так далеко от лавки своего хозяина.

Араш говорил и говорил, стараясь опутать скифа словами, как паутиной. Тот видимо начинал ему верить. Во всяком случае, холодная сталь во взгляде пропала, уступив место простому любопытству. Он снял руку с плеча Араша, немного развернул его и показал направление:

-Иди вот туда. Там продают кожи, которые подойдут твоему хозяину. Кожевенные ряды ты найдёшь по запаху, который распространяется на всю округу. Не понимаю, как ты мог сбиться с пути. Прощай, - с этими словами скиф повернулся и исчез, растворился среди снующих туда сюда воинов.

Араш перевёл дух и, подняв голову к небу, возблагодарил Ахамуразду. В очередной раз ему повезло, и чтобы больше не искушать судьбу повернулся и направился туда, где они оставили караван.

Скилур, расставшись со странным вавилонянином, в задумчивости возвращался к себе. Что-то ему не понравилось в облике этого человека, случайно встреченного около повозок. Он кого-то ему отдалённо напоминал, но кого, Скилур вспомнить не мог.

Сам царский вестовой, а ныне доверенный человек царицы Томирис, после всех мытарств, которые выпали на его долю в последнее время, наконец-то стал обретать душевное спокойствие. Мало того, что Скилур был обласкан самой грозной царицей, он сумел раскрыть заговор. Это сразу подняло его над другими военачальниками и вождями, которые постоянно окружали царицу.

От такого изменения в своей судьбе захватывало дух. Не пугало даже то, что вскорости им придётся опять схлестнуться с ненавистными персами. Выстоят они в том поединке или нет – известно одним богам. Маги и волхвы каждый день гадают, и из их палатки слышны громкие заклинания, которыми они хотят умилостивить богов. Но боги молчат, желая до конца испытать своих земных детей. Каждый день прибывают новые воины под стяги царицы, и никогда ещё не было такого войска у скифов. Скилур знал, что предстоящая битва будет намного кровопролитнее той, что вели кочевые племена до этого времени.

Скилур не понимал, как ему удалось выжить в том сражение, когда полегло всё войско скифов. Скорее всего, ему помог маленький оберег, с которым он не расставался ни на минуту. Он и сберёг воина в той страшной резне, что устроили персы. Это была искусно вырезанная фигурка матери всех богов – Табити. Она досталась Скилуру от отца, а тому в свою очередь от своего отца. Он нащупал её на груди, бережно достал, поднёс к губам и... замер.

Глаза!!! Он понял, что ему не понравилось в вавилонянине. Не понравилось и насторожило. Его глаза, которые он видел совсем недавно. Скилур напряг память, и перед мысленным взором явилась недавняя битва и перс на гнедом, злом скакуне. И его бешеные глаза, в которых плескалась ненависть.

Скилур бегом кинулся назад, к тому месту, где расстался с персидским лазутчиком, но того уже и след простыл. Скилур завертелся на одном месте, сунулся в одну сторону, в другую. Пусто. Лазутчик пропал. Скилур стал припоминать разговор с персом и вспомнил имя, которое тот называл. Иудей Иезекия. Скилур приблизительно знал, где находится лавка этого купца, и кинулся туда, расталкивая встречных. В след ему неслись проклятия, но Скилур не замечал этого.

&&&

Азарий, закончив разговор с Иезекией, вышел на улицу и прищурился от яркого, после полутёмной лавки, солнца. Воины изнывали от жары там, где он их и оставил. От нетерпения они переминались с ноги на ногу и, увидев выходящего Азария, вздохнули с облегчением. Араша рядом с ними не было. Азарий подошёл ближе, спросил вполголоса:

-Где ваш сотник?

-Не ведаем, - тот, что постарше вытер со лба обильный пот. – Он как оглашенный сорвался за одним из варваров и пропал. А нам велел дожидаться тебя.

-Что б его забрали демоны, - выругался Азарий. – Накличет он беду на наши головы. Всё, пошли отсюда.

Верблюды уже были развьючены и стояли, лениво пережёвывая солому. Товар, что до этого покоился в тюках, был разложен и вокруг толпился народ. Азарий подошёл к толстому персу, которого оставил вместо себя, пока отсутствовал. Дело тому явно нравилось, и он увлечённо торговался с худым, словно жердь, скифом из-за двух драхм. Азарий отозвал купца в сторону.