За пещерным человеком

Пенгелли охарактеризовал ситуацию в целом с долей истинного английского юмора: «Ученый мир объявил нам, что то, что мы утверждаем, невозможно. Мы заметим по этому поводу лишь вот что: мы не предусматривали наперед, окажется ли наше утверждение возможным или невозможным, мы излагали лишь то, что было истинным».

Исследования Пенгелли в Бриксхэмской пещере явились в 1859 г. тем главным аргументом, с помощью которого англичане пробили твердыню сопротивления французских традиционалистов в отношении находок Буше де Перта в Абвиле. Видную роль пришлось сыграть в этом одному каменному орудию ланцетовидной формы с закругленным острием на одном конце и необработанным грушевидным противоположным концом (позднее орудия этого типа станут называть ручными рубилами). Археолог Джон Эванс, уже знакомый с находками Буше де Перта, обозначил этот предмет из Бриксхэма как абсолютно типичный для находок в галечниках реки Соммы. Так между Францией и Англией был проложен мост взаимных доказательств возраста человека на основании его орудий.

Лекарь армии Наполеона и первый неандерталец

Деятельность Филиппа-Шарля Шмерлинга протекала в Бельгии, но родиной его была Голландия. К моменту его возмужания все, что происходило в Нидерландах, происходило под знаком императора Наполеона I. Занятия в университетах прекратились, но в качестве некоторой компенсации почти во всех крупных городах были открыты школы военных лекарей: императорская армия испытывала постоянную нужду в медиках. Новых лекарей считалось достаточным обучить наскоро искусству врачевания огнестрельных ран и правилам ампутации конечностей.

Не имея иного выбора, молодой Шмерлинг поступил в такого рода училище в Лейдене, где проучился 1809–1810 гг.; затем он прошел годичную практику в Гааге у доктора Риемера, известного своими естественнонаучными интересами.

Крутой поворот в его жизни случился, когда ему было 38 лет. В сентябре 1829 г. он был приглашен к больному рабочему из каменоломни в селение Шокье в 15 км от Льежа. Там доктор заметил, что дети больного играют какими-то необычайно крупными костями. На его вопрос отец пояснил, что кости им найдены вместе со многими другими костями в скальной расщелине в каменоломне. Взяв кости в качестве врачебного гонорара, Шмерлинг вернулся домой, заручившись обещанием пациента в будущем собирать и сохранять для него такого рода находки.

В Льеже Шмерлинг выяснил, что речь идет о костях вымерших животных. Он попытался разгадать тайну их назначения, принадлежности и возраста. Так в его жизни наступила иная эпоха — та, что обеспечила его имени долгую память. Шмерлинг принялся разыскивать другие пещеры с ископаемыми костями в окрестностях Льежа и в Люксембурге. Шокьерской пещерой открывался ряд весьма обширный: за 4 года Шмерлинг обследовал не менее 400 пещер.

Уже в 1832 г. Шмерлинг сообщил о своих находках в Бельгийскую королевскую академию, и его открытия и суждения вызвали в то время весьма противоречивые отклики. Нашлись ученые, которые пошли за Шмерлингом, обследовали его находки и приняли его утверждения о том, что человеческие кости и кости животных происходят (как это утверждал одновременно и независимо Макэнери в Англии) из одних и тех же слоев и, следовательно, одновозрастны. Так поступил известный Александр фон Гумбольдт. Другие ученые, как, например, не менее известный Чарлз Лайель, им убеждены не были. А отечественная наука?

Кремневые орудия среднего палеолита (мустье) из пещеры с черепом неандертальца в Энгисе

Консерватизм и несколько провинциальные отношения, царившие в то время в бельгийской и голландской науке, уготовили Шмерлингу судьбу, типичную для того, кто опережает свое время. О нем очень скоро забыли. Большая часть экземпляров его книги «Исследования ископаемых костей» осталась непроданной, и десятки экземпляров этой прекрасно изданной книги наконец-то купил какой-то льежский лавочник для завертки товаров. Лучшая судьба выпала на долю его коллекции: она была куплена государством для Льежского университета, где большинство человеческих костей и кремневых орудий сохранилось до наших дней; напротив, кости носорогов, пещерных медведей и других ископаемых животных преемниками Шмерлинга на кафедре зоологии были по большей части утеряны.

Лишь когда в Англии и Франции право на существование стала завоевывать идея о «допотопном» человеке, когда (в первую очередь благодаря пещерам и их исследованиям) стала зарождаться концепция палеолита, древнего каменного века, ученый мир вспомнил льежского медика и его утверждение (сколько раз листки с этими словами были использованы на упаковку рыбы и сыров!): «Не может быть сомнений, что человеческие кости оказались в земле одновременно и по тем же самым причинам, что и кости других вымерших видов животных».