За пять минут до

Наступи, Алик, безжалостно наступи! – одобрила моя жестокая руководительница. Придави ее, гадину, правду эту! Вот, к примеру, она сама… Ей уже почти сорок, это правда, у нее двое малолетних бандитов, престарелая мать в маразме, а ее принц на белом коне ускакал к молодым кобылам. Но она такую правду знать не хочет, потому что не хочет знать никогда! «Как, кстати, съездил в Скальск? Обогатился наследством? – спросила она, как обычно, без всякого логического перехода. – Как тебе Ева, старый перчик?»

Перечник, уточнил я ради филологической истины. Перчик бывает жгучим и сладким, незрелым и перезрелым, разным, в общем. А перечник, увы, только старым. Перечники рождаются старыми, живут старыми и умирают, так и не узнав цветения молодости.

Мне посоветовали не морочить голову метафорами, а отвечать с интересными, пикантными подробностями.

С подробностями? Легко! Поездка выдалась содержательная, оставила массу впечатлений. Достопримечательности осмотрел, стариной проникся, новые веяния в градостроении оценил. Наследство меньше, чем хотелось бы, не разбогател, но не в деньгах счастье. А в чем оно – вопрос, разумеется, интересный. Таким образом, мой бесценный руководитель, мы плавно переходим к разговору о прекрасной Еве, единственной женщине на Земле на какой-то отрезок времени и первой во веки веков. Вот она точно похожа на материализацию счастья…

– Ага, влюбился!

– Проникся, – поправил я. – Влюбился – слишком банально звучит. Но, в принципе, хотел бы с ней пообщаться. Телефончик дашь?

Мне не ответили. Вместо этого я был немедленно обвинен, что все мы, мужики, такие, одинаковые как деревянные чурки. Ужом извернемся, лягушкой выскользнем, лишь бы не признать очевидного факта, что без женщины на соседней подушке жизнь мужчины превращается в пустыню, где в песках лени каменеют объедки недельной давности. А уж сделать порядочной девушке прямое и честное предложение – немедленно замуж, детей усыновить сразу! – тем более не дождешься от нас.

Я парировал, что за весь пол не ответчик, а уж Ева точно предложениями не обижена. Можно не сомневаться. Ради нее многие готовы полюбить детей, щенят, котят и даже маленьких крокодильчиков.

Начальница подтвердила, что не сомневается. Настолько не обижена наша красавица, что другие готовы выть как собаки. Нет, что за жизнь – кому-то все, а кому-то от судьбы достаются лишь руки-крылья и полный пролет. Кстати, чтоб ты знал, Алик, телефон ее тебе брать уже незачем. Несравненная Евгеша сама изволила позвонить вчера вечером как раз по тому же вопросу – спрашивала твой номер. Понятно так объяснила, что хотела бы уточнить кое-какие мелочи. Вот теперь руководство мучается от законного любопытства – с чего бы вокруг такое всеобщее внимание к деталям?

– Дала? – спросил я. Как можно более нейтральным тоном. Зная Аську.

– А ты как считаешь?

– Считаю, что человек человеку брат.

– Кому – брат, а кому – сестра… – вредно хихикнула начальница.

Я вспомнил Еву. Мысленно полюбовался ее лицом и улыбкой. Жалко, что наше общение так и осталось на формально-вежливом уровне. Но, в сущности, правильно. Та суровая правда жизни, которую не признает Аська. Рассудить, так в мои немолодые годы гоняться за прекрасной дамой, будоражащей мужчин на генетическом уровне, – это выставить себя в глупом виде. Если не сказать больше. У каждого возраста свои преимущества, прелесть моего – контроль над чувствами и порядок в мыслях. Этим можно утешиться.

– Хочешь по секрету? – прервала она мои размышления.

Я хотел.

– По большому секрету, чтоб ни сном, ни духом, ни под расстрелом?

Хотел еще больше.

– Тогда слушай, Алик, и считай, что новогодний подарок от меня ты уже получил. Евгеша пребывает от тебя в обалдении и с дружеской доверчивостью рассказала мне, что еще не видела в своей жизни такого красивого, значительного человека. Мол, с первого взгляда прониклась и даже не знала, как себя вести с тобой, пребывая в трепетном состоянии робости. Чем же ты ее так пронял, друг мой?.. Нет, хорошо вам, мужикам, – пришел, увидел, обаял. А нам…

– Красивый, значительный человек – это ее слова или твои? – уточнил я на всякий случай.

Она ответила саркастическим фырканьем. Еще раз напомнила об унитазах и отключилась. Зараза!

Вот оно как…

Мелочи и детали, значит? Как говорили когда-то – дьявол в деталях… По-моему, я переоценил свою тысячелетнюю мудрость, равно как недооценил гены прародительницы…

Так чем же заняться – лечь досыпать или все-таки взяться за эти клятые унитазы? Работа-то плевая – начать и кончить. Но – не хочется. Но – надо…

Незаметно мои мысли опять перетекли на сегодняшний странный сон, прервавшийся так некстати. Странный? Пожалуй, не так… Другая реальность, даже для меня новая и неожиданная. Удивительно новая и неожиданная – мысли, чувства, ощущения, само осознание себя… Труднообъяснимые, не сопоставимые ни с чем человеческим. Точнее сказать – с материальным… Чистая энергия разума, отбросившая материю, как ненужную ветошь…