За полчаса до Конца Света

– Я прошел все три стадии и сейчас плотно завяз в третьей.

– В чем, по вашему опасность термоядерного конфликта? – спросил Пайпс – Что может его вызвать?

– Их несколько – задумчиво произнес Хайнлайн – Я бы назвал власть, наживу и страх. Но наиболее опасным я полагаю страх.

Сейчас он невольно перефразировал изречение Апостола Павла, которое мне неоднократно приходилось слышать на Мальте. Вот только там фигурировали Вера, Надежда и Милосердие. Этими именами на острове прозвали три маленьких биплана. защищавших мальтийцев от итальянской воздушной армады. Я представил себе звено самолетов несущих имена "Власть", "Нажива" и "Страх" и мне стало неуютно. Фрэнк и Пайпс переглянулись.

– Почему именно страх? – спросил Фрэнк.

– Власть и нажива еще поддаются какому то контролю. Не всякий захочет властвовать над мертвым миром, даже если все самки будут принадлежать ему. Нажива, это та же власть, не буду на этом останавливаться.

Сейчас он почти буквально повторял слова Пайпса, сказанные тем в доме Фрэнка два дня назад. Слышать их Хайлайн конечно не мог, но тут поневоле задумаешься об истоках плагиата.

– Страх же иррационален – продолжал писатель – Он властвует над нами, определяет наше поведение и он же нас погубит, если только мы не научимся…

Он сделал паузу.

– Не бояться? – спросил я.

– Нет! – Хайнлайн вскочил, расплескав свой кофе – Не бояться плохо! О, как это соблазнительно – первым нажать на кнопку, ведь тогда закончится наконец весь этот ужас. Небольшая война, пара-тройка сожженных городов и уже не нужно будет просыпаться в поту по ночам. Вот только боюсь, что несколькими городами дело не обойдется.

– Так что же тогда?

– Надо научиться жить со страхом!

– Но я не хочу бояться! – не очень уверенно возразил Фрэнк.

– А придется! – теперь он был категоричен – Придется, если хочешь продолжить жить в этом, а не в постапокалиптическом мире. Нам надо будет привыкнуть контролировать свой страх.

Пайпс, долго молчавший, открыл наконец рот:

– Как я понял, мистер Хайнлайн хочет сказать, что страх перед войной должен стать больше страха перед противником. Я прав?

– Несомненно! Профессор прекрасно выразил мою мысль, намного лучше чем это сделал бы я. Могу ли я использовать вашу формулировку в одной из своих статей?

Пайпс согласно махнул рукой.

– Итак, друзья мои – продолжил Хайнлайн – Мы приходим к выводу, что ядерную войну невозможно выиграть, в ней можно только попытаться выжить, да и то вряд-ли. Меня только смущает концепция Ограниченной Ядерной Войны. Как вы к ней относитесь, профессор?

– Я ее всецело поддерживаю! – невозмутимо ответил Пайпс.

Мы с Фрэнки и Хайнлайн ошарашенно уставились на него. Так, наверное, глядели евреи на Теодора Герцля, позвавшего их в Уганду.

– Я всецело за концепцию, тем более, что я один из ее авторов – подмигнул нам Пайпс – Но только за концепцию, а не за саму войну. Концепция же эта весьма хороша тем, что прекрасно демонстрирует свою собственную абсурдность. И чем дальше – тем больше. Вообще-то идиотизм атомной войны любого рода, ограниченной или нет, очевиден для любого здравомыслящего человека. К сожалению, не все представители рода хомо сапиенс достаточно сапиенс. Есть еще фанатики, сумасшедшие и просто дураки, причем некоторые из них почему-то оказались у власти. Вот для них-то мы и разработали концепцию Ограниченной Ядерной Войны, чтобы и этих проняла вся абсурдность такой затеи.

– Ну и как, проняло? – скептически проворчал я.

– Я вижу, что у вас нет иллюзий в отношении власть предержащих – сейчас он звучал намеренно цинично – Все верно! Если бы мы приводили одни лишь доводы разума, гуманизма или совести, то над нами бы только посмеялись. Но мы тоже не первый год замужем и представили им сухие отчеты, многократно размноженные и подшитые в аккуратные папки. Такие серьезные бумажки не выбросишь и не проигнорируешь. Тут поневоле задумается и последний фанатичный идиот. Тем более, что в наших аналитических отчетах черным по белому ясно показано, что любая локальная война с применением ядерного оружия неизбежно перерастет в глобальную. Эти отчеты мы благоразумно разослали во все конкурирующие федеральные агентства, а также устроили славную утечку в прессу.

– И вы верите в благоразумие тех людей?

В голосе писателя мне послышался скепсис пополам с робкой надеждой. Пайпс ответил не сразу.

– Я думаю… Нет, я надеюсь, что шанс есть. Знаете ли вы, что во время той войны обе стороны воздержались от применения химического оружия, а Япония – и от бактериологического. Меня только смущает Москва, ведь ядерное оружие – оружие бедных. Вот вскоре наш Айзек поедет туда и потом все расскажет.

– Если вернусь – проворчал я.

– Вы едете в СССР? – вскричал Хайнлайн.