За полчаса до любви

– За хлебушком сбегала, похмелиться тебе непутёвому взяла. Не помирать же тебе в расцвете лет. Чего аванс-то такой маленький? Серёге ботиночки купить нужно, Юльке колготки и юбку. Несерьёзный ты у меня. И за что я тебя люблю?

Виталик опешил, облапил жену как медведь, расцеловал, подхватил прямо в одежде, хотя  думал, что поднять такую тушку попросту невозможно и отнёс в спальню.

Инка не сопротивлялась. Она ничего не могла понять, поэтому безропотно подчинилась неожиданному вероломству.

А Кулик…

Кулик был на высоте: так старательно любил жену, словно делал ей искусственное дыхание, словно реанимировал, воскрешал, возвращал к жизни едва не скончавшиеся чувства.

Когда всё случилось, когда удивлённая донельзя, основательно помолодевшая, сияющая от неожиданно свалившегося чувства Инна ушла переодеваться, он лежал, свернувшись калачиком, и шептал, – лежи и молча себе завидуй, негодяй. Захотеть можно любую аппетитную бабу, а влюбиться и любить – далеко не каждую.

Странная всё же субстанция – любовь: только что испустила последний вздох, распалась на молекулы и атомы, испарилась, истлела и вдруг опять ожила, как мифическая птица Феникс, словно спала, ожидая, когда позовут вновь.

Как вырваться из замкнутого круга

Оставьте ваши возгласы и муки.

Любовь в одном мгновении, когда

Кричишь на кухне, вскидывая руки,

И вдруг, остыв, заплачешь от стыда. 

Ни бабочек, ни пташек в животе –

Не тот масштаб, трагедии не те.

Дарья Ильгова

Мама девочки доила коров на колхозной ферме, папа возил на тягаче-лесовозе по временным лежнёвкам древесину из тайги. Многодетная семья жила зажиточно с точки зрения размера хозяйства и в то же время скромно, поскольку все ресурсы уходили на пропитание.

Чем руководствовались родители, не знал никто, но последыша, младшенькую дочку, назвали Сильвия. Была она в семье всеобщей любимицей, по причине чего баловали её чрезмерно.

Девочке было дозволено многое, чего были лишены старшие братья и сёстры: её одаривали любовью, вниманием, нежностью и довольно скудными ресурсами, старались не утруждать тяжёлым крестьянским трудом. Каждый хотел, чтобы младшенькая девочка воплотила в судьбе все их заветные мечты.

Сильвия не была капризной, просто возможность лишний час понежиться в постели, читать, сколько влезет и мечтать, непомерно развили её чувственность.

Красивой назвать девочку было сложно, но что-то интересное присутствовало, поскольку Сильвией увлекались едва ли не поголовно все мальчишки в деревне.

Возможность выбирать, излишняя осторожность или иные личные качества сыграли с ней дурную шутку: ни один из бурных романов не закончился серьёзными отношениями, хотя много раз интимные истории доходили почти до кульминации.

После школы девочку отправили в районный центр учиться на технолога пищевой промышленности в попытке вырвать из беспросветной деревенской обыденности.

Немаловажную роль в таком решении сыграл факт наличия в посёлке множества образованных принцев.

Время летело со скоростью курьерского поезда, движение по карьерной лестнице и рост благосостояния ускорялись, предложения руки и сердца множились, но Сильвия оставалась одинокой.

Была ли тому виной чрезмерная занятость на производстве, излишняя настороженность, неуверенность в себе или ожидание чего-то неординарного – неизвестно, однако пожар любви не загорался, точнее, гас прежде, чем следовали предложения создать семейное гнёздышко.

Подруги и сёстры одна за другой выскакивали замуж, рожали детишек, разводились, страдали от неразделённой любви, ревновали, сходили с ума от избытка или недостатка чувств, создавали новые семьи, а Сильвия никак не могла определиться.

Девчонки подзуживали её психануть, попробовать нырнуть с головой в омут чувственных наслаждений, в мир семейного счастья, в радость материнства, пусть временно, чтобы понять, что главное в жизни, что второстепенное.

Сильвия была не прочь скинуть с себя груз невинности, но…

В самый неподходящий момент: когда от нахлынувших эмоций кружилась голова, когда самый-самый важный мужчина начинал шептать интимные нежности, когда губы неодолимо тянулись к губам, когда отчаянно сплетались языки, вкушая нектар греховной страсти, побуждающий повиноваться желаниям, его и своим, Сильвию сотрясали мощные волны страха.

Продолжение интимных отношений становилось попросту невозможным.

На тридцатилетие она пригласила подруг на девичник. Вероника, замужняя мать двух девочек, зачем-то привела дружка, с которого ни на секунду не сводила взгляда, полного обожания и похоти.

В разгар веселья, когда Леонид раза по два покружил в танце каждую гостью, причём слишком чувственно прижимал именинницу, Вероника начала нервничать.

Любовники удалились во вторую комнату, что-то вспыльчиво там выясняли, после чего подруга красная как рак высочила, враждебно посмотрела на Сильвию и убежала не попрощавшись.