За полчаса до любви

– Ха, нормального мужика найдём. Женихов на такую-то кралю как грязи. Ты же у меня произведение искусства, статуэтка фарфоровая, бриллиант, бонус. Когда маленькая была, спрашивала, – правда я Дюрьмовочка?

– Давай, я тогда никуда не пойду, если без него обойтись можно?

– Нет, не давай. Чего испугалась? Нам с тобой ошибиться нельзя. Э-эх, нет на тебя надёжи! Тебе-то понятно – без разницы, а ребёнку без папы нельзя. Я говорил про женихов, а не про родителя. Вот тебе деньги – купи торт, скажи своему Генке, что в гости его зову, на чай. Будем женишка твоего ненаглядного вдвоём окучивать. Одна нога здесь, другая там, пока я не передумал.

Витька Соболев прибыл через полчаса. Уверенно зашёл, не пряча взгляд, бесцеремонно протянул руку, в которой моя ладонь буквально утонула, – привет Антон! Звал?

– Впечатляет, Вася. Ну, здравствуй сынок, как поживаешь, – поприветствовал я наглеца, поёжившись от фамильярности.

– А чё, у нас всё клёво. Весело живём, интересно.

– Это, да, куда уж лучше. Я краешком в курсе. Присаживайся, дитятко. Сейчас Настенька чайку нальёт. Режь тортик-то, режь, не стесняйся. Любишь сладкое?

– Кто же не любит?

– Резонно. Учишься как?

– По-разному. Аттестат по-любому получу.

– А дальше куда?

– Годик отдохну. Может подработаю чутка. Приглядеться надо, понять, куда плыть. Торопиться не люблю. Жизнь большая.

– Не спорю, хотя сомнения берут в её истинном размере. Вчера только в школу ходил, а уже внуков нянчить время пришло. Я ведь неспроста про сладкое спросил. У вас с Настенькой как, по-взрослому, или просто забава детская, шалость?

– Обычно, как у всех. Шуры-муры, танцы-шманцы-обниманцы. Мы не выпячиваемся.

– Ясно. А после танцев ни-ни?

– Ну, что мы, дети, не понимаем? Всё норм. Своего не упустим.

– Не дети, это точно. Значит, ничего у вас серьезного не было?

– Откуда? Ну, если иной раз туда-сюда. А, ерунда. Несерьёзно.

– Ого! И как она, не против такого обхождения? Тебе-то понравилось туда-сюда? Сладенькая девочка, славная?

– Обычная девчонка, как все.

– Так, в разведчиков играем. Ладно, тогда так, ты её любишь или как?

– Провокационный вопрос, неправильный. Я что – похож на идиота? Любишь – не любишь. Ловишь что ли?

– Ты, Вить со всеми взрослыми, на “ты”?

– А чего? Конечно со всеми. Чё ты всё вокруг да около ходишь, со мной можно серьёзно разговаривать. Я понятливый.

– Сразу и спрошу. Готов ли ты стать отцом?

– Да ладно! Оно мне надо? Рано ещё, не нагулялся. Определённо нет, не готов.

Настя сидит, нахохлилась, лицо налилось кровью, взгляд… взгляд нужно видеть: презрение и гнев. Или растерянность и страдание.

– Я же тебе говорил, Настасья, он ещё маленький, не дозрел. Отцом быть не хочет, а от поцелуев дети не родятся. Тебе есть что возразить, добавить, доченька? Нет? Тогда ещё по чайку. Весёлые вы ребята. Не, я всё понимаю, конечно. Постель – не повод для знакомства, это известно всем. Если он чуток и задвинул, так, слегка, на полшишечки, это просто игра такая была. Так Настенька? Я прав, ничего не хочешь нам, мужикам, поведать?

– Чего теперь рассказывать, сволочь ты, Витька. Я что, сама постаралась, без твоего участия? Беременная я, вот! От тебя, между прочим. Скажешь, не участвовал?

– Докажи. Ещё двинь, что изнасиловал.

– Всё, господа, прения закончили. Вопрос к тебе, джигит. Всего один, несущественный, для информации. Если ты на самом деле папа этого ребёнка, согласен жениться на Настеньке?

– Ни фига себе вопросик. Обмозговать нужно. Ну, было пару раз, чё такого? Обычное дело. Мы же не дети.

– Ты чего, Соболев, совсем идиот? Пару раз только вчера было, за один вечер. А целый месяц  чем с тобой занимались, секретики между ног закладывали, в фантики играли?

– Не вали с больной головы на здоровую. Я тебе чего-нибудь обещал, ребёночка заказывал?

– Скажи ещё, что в любви не клялся, не рассказывал, что жить будем припеваючи.

– Мало ли чего я говорил. Можно подумать, бабу по-другому уломать можно. Я что, один с тобой спал?

– Скотина, урод, придурок! Ты чего сказал, головой подумал? Не нужен моему ребёнку такой отец. Проваливай!

– Брэк! Это уже игра без правил. Выяснять ничего не буду. Пусть это, Витёк, на твоей совести останется. Или на Настиной. В такие дебри лезть не желаю. Вы же теперь взрослые, самостоятельные, сами всё решаете. Куда уж нам соваться с глупыми разговорами. Вы теперь сексом вместо салочек и пряток занимаетесь. Вот, что я вам, братцы, скажу: решение вы сами приняли, без меня. Я этого ребёнка принимаю, усыновлю, буду своим считать. Так и решили. Без протокола. А с тобой Витёк, пусть родители разбираются. Извини, им я вынужден об этом интересном факте сообщить, чтобы потом претензий никаких не было. Выход у нас вон там. Не заблудишься? Ты, Настя, сиди. Привыкай к человеческой неблагодарности. Ещё много раз в душу плевать будут. Терпи. Любого учителя по правилам хорошего нужно за науку благодарить. Думать будем, как дальше жить. Не пропадём.