За полвека до Бородина

Созданная в 1718 году, как временный орган для следствия над царевичем Алексеем Петровичем, Тайная канцелярия, иногда меняя название, пережила царевича чуть ли не на полвека.

С 1747 года главой канцелярии был Александр Иванович Шувалов, и в его руках находились отысканные им, мнимые или действительные, нити таких преступлений, как попытки покушений и заговоров против императрицы, государственная измена, подстрекательство к бунту и другие преступления, подобные этим. Генерал–фельдцейхмейстера Петра Ивановича Шувалова, о ком пойдет речь дальше, и льстецы и завистники называли «Фемистоклом Осьмнадцатого века»: известно, что великий афинянин, начиная политическую карьеру, имел имущества на три таланта, а, окончив ее, унес с собою в изгнание сто талантов, увеличив, таким образом, свое состояние в тридцать три раза.

Петр Иванович выхлопотал исключительное право на торговлю с заграницей лесом, салом, рыбьим жиром, тогда называемым ворванью, а также получил монополию на тюленьи промыслы. Извлекая миллионные доходы, он тратил еще большие суммы, беззастенчиво грабя народ и государство.

Чего стоила только одна афера Петра Ивановича с государственными рудниками горы Благодать! Он присвоил их себе, уплатив 90 тысяч рублей, а потом ежегодно получал с них по 200 тысяч. Когда же все–таки вынужден был возвратить рудники казне, то содрал за них с государства еще 700 тысяч.

Благодаря Мавре Егоровне он предлагал выгодные ему законы и добивался немедленного их принятия. Когда однажды он вознамерился купить приглянувшееся ему имение у графини Головкиной, но сделке мешало то, что графиня была разведена и по существующим законам не могла продать имение без разрешения бывшего мужа, Петр Иванович тут же добился принятия закона, уравнивавшего знатных собственниц с мужчинами.

Однако опрометчиво было бы думать, что Петр Иванович жил только своею корыстию, все ей подчиняя, не замечая вокруг ничего, кроме собственной выгоды.

О нет. Он был птицей высокого полета, и масштаб его операций охватывал всю империю. Оттого и интересы его были имперскими, и нередко его частный профит становился совершенно неотделимым от государственного резона.

Петр Шувалов понимал, что интересы государства не менее для него важны, чем его собственные, ибо его финансовые и хозяйственные операции могли осуществляться только с помощью этого государства — монархического, самодержавного, помещичье–дворянского.

Потому и считали его человеком государственного Ума, а он, радея о государственном резоне, почитал себя ответственным, кроме всего прочего, и за, может быть, самое важное из порученных дел — вверенную его попечению артиллерию всей российской армии и флота.

Он был генерал–фельдцейхмейстером — главным начальником артиллерии — и одновременно начальником Оружейной канцелярии и не только отвечал за боевую готовность артиллерии, но руководил и строительством, чугунолитейных и медеплавильных заводов, пороховых фабрик и артиллерийских мануфактур.

Влияние братьев Шуваловых на императрицу было исключительно сильным не только благодаря их постам и личным качествам, но, пожалуй, в неменьшей степени еще и потому, что их кузен Иван слыл «невенчанным мужем» императрицы, пребывая в фаворе дольше всех прочих ее талантов.

Иван Иванович еще в юности, благодаря тонкой интриге, задуманной и успешно проведенной Маврой Егоровной, был введен в круг ближайших друзей императрицы и надолго завладел ее сердцем. Новый фаворит был на двадцать лет младше императрицы, отменно хорош собою и к тому же умен и образован.

Следует заметить, что, в отличие от своих кузенов, был Иван Иванович бескорыстен, честен и добр. Он не принял титула графа — от чего не отказались его двоюродные братья, — не гнался за чинами и богатством и обессмертил свое имя дружбой с Ломоносовым и тем, что вместе с ним и рядом с ним трудился над созданием первого русского университета.

Он же сыграл немалую роль в создании профессионального русского театра, и ему обязана была своим появлением и Российская Академия художеств.

Итак, теперь мы возвращаемся в год 1754‑й, когда императрица и ее двор находились в Москве и действительный камергер и кавалер двадцатишестилетний Иван Шувалов тоже находился при августейшей особе — «дщери Петровой».

Светские забавы, к счастью, заполняли не все время Ивана Ивановича. Его главною заботой в это время было создание в Москве университета, о коем первым и подал ему мысль Михаила Ломоносов.

Почему в Москве? Отчего не в Петербурге, где были уже и Академия наук и различные шляхетные корпуса? Объясняя потом это обстоятельство императрице, Иван Иванович упирал на то, что в Петербурге жило всего лишь около ста тысяч человек, а в Москве — четверть миллиона. К тому же в Москву почти из любого места России добираться было гораздо способнее, нежели в окраинный Петербург, да и цены в Москве на все припасы были куда умереннее, и потому содержание студентов и профессоров не стоило бы казне столь многого иждивения, как в Петербурге.