За порогом боли

Макс не знал, где искать Себастьяна, но рассчитывал найти первые нити в его «логове», поэтому и сидел в машине, наблюдая за местной жизнью. Он был похож на терминатора. Не реальная жизнь разноцветного мира отражалась в его мозгу, а беззвучная картинка происходящего, как на мониторе компьютера. Не хватало только команды в углу экрана.

Два молодых парня в спортивных костюмах подошли к киоску и требовательно постучали в дверь. Вышедший к ним мужчина несколько минут о чем-то с ними поговорил, часто озираясь, а потом протянул пачку денег. Не поблагодарив, парни забрали «дань» и пошли дальше.

Это и была цель долгого ожидания. Макс открыл дверь машины, но в этот момент рядом притормозила белая «восьмерка».

– Ну, и что ты надумал? – спросил Грек, подходя к Максу. Он был здорово рассержен.

– Не мешай мне, – остановил его Макс.

– Тебе Себастьян нужен?

Макс не ответил.

– Мог бы и у нас спросить, а не носиться по городу за малолетками. Где сейчас Себастьян я не знаю, но мы начнем не снизу, как ты хотел, а сверху. Так побыстрее будет. Так?

Макс посмотрел в глаза Греку и нехотя кивнул.

– Так. Сейчас обедать. А вечерком найдем Шило.

К небольшому домику на окраине они подъехали, когда уже стемнело…

Шило был вечным кандидатом в воры в законе, но желанной коронации так и не дождался. Чего-то в нем не хватило, чтобы увенчать свою криминальную карьеру. Как и полагается вору, он не имел ни дома, ни семьи, старался, как мог, жить по «понятиям», но, не смотря на его близость к воровской вершине жизни, общак держал не он, а более молодой Крест. Теперь, после его смерти, Шило надеялся, что эта привилегия перейдет к нему. Зря надеялся. Он еще сохранял какой-то авторитет в городе, его еще приглашали на сложные «толковища», но скорее для ширмы, как свадебного генерала. Реальной власти не было. Он был сухим и сморщенным мужичонкой со скрипучим голосом. Тюрьмы, водка и наркота подорвали его здоровье. Он и сам сознавал, что его звезда близка к закату, и последние надежды возлагал на своего выкормыша – Себастьяна. Молодой и жестокий, он обладал тем, чего не хватало «учителю». Он должен был взять верх в городе, и тогда он не забудет того, кто вывел его «в люди»…

Грек постучал в шаткую деревянную дверь. Макс стоял рядом, Касым чуть сзади, с автоматом.

– Кто?

– Открывай, узнаешь.

Макс услышал негромкий щелчок взводимого курка и резко ударил ногой в середину двери. Дверь с треском слетела с петель, снеся с ног стоящего за ней «молотка». Парень быстро вскочил на ноги, но врезавшийся в его переносицу со скоростью снаряда кулак отбросил его в черноту небытия.

Наступив на запястье упавшего, Макс забрал у него пистолет. Через мгновение в сени выскочил еще один «телохранитель» и вытянул в направлении вошедших руку с обрезом. Но Макс работал неумолимо. Перехватив запястье вооруженной руки бандита, он вывернул ее локтем вверх, и одним ударом ладони переломил, как сухую палку. Парень взвыл диким голосом, но Макс прервал его стенания, врезав локтем по затылку. Ногой открыв дверь, он вошел в единственную комнату.

Шило сидел, положив локти на стол, где в окружении вскрытых консервных банок и огурцов стояла наполовину приконченная бутылка «Абсолюта», и ждал «гостей».

– С чем пожаловали? – раздался его скрипучий голос.

– Скажи-ка, папаша, где выползок твой, Себастьян? – в тон ему вопросил Макс.

– Шиш тебе, а не Себастьяна, – оскалился Шило.

Не говоря ни слова, Макс ударом кулака в обтянутую кожей скулу свалил старика на пол, подождал, пока тот, кряхтя, поднимался, а потом коротко, без замаха, саданул его поддых. Шило хыкнул, выпуская воздух, и осел. Смог вздохнуть он лишь через минуту. Посинев от недостатка кислорода, он приподнялся и прошипел:

– Зря ты это сделал…

Макс пожал плечами:

– Очень уж хотелось. А теперь, гриб плешивый, ты мне скажешь, где Себастьян.

Шило ухмыльнулся гнилыми зубами, но страх уже вполз в его змеиные глаза. И Макс это видел.

Он повертел в руках «трофейный» обрез и отложил его в сторону. Взял со стола финку, попробовал пальцем лезвие и подошел к скрючевшемуся у стены врагу.

– Сейчас я буду резать тебя на куски. Мелко, на шашлык, палец за пальцем.

Шило взвизгнул и отшатнулся. Парень, стоявший перед ним был страшен.

Глаза его были черны, как у гонца из преисподней. Шило не боялся смерти раньше, но не той, которая глядела ему в глазу сейчас. Эта смерть была слишком страшной, нечеловеческой.

– У шмары он у своей. Здесь, через две улицы, – неожиданно высоким голосом крикнул старик.

Услышав адрес, Макс спокойно отвернулся и пошел к двери.

– Хрен ты его возьмешь! – попытался удержать свое лицо Шило. – Он тебя собакам скормит!

Макс обернулся, холодно улыбаясь:

– Теперь-то ты понимаешь, почему тебе никогда не стать вором? Гнилой ты изнутри, как орех. Снаружи скорлупа, а внутри – черви. Сдал ты своего щенка, Шило, сдал… На смерть лютую приговорил.