За порогом волшебства

Ребята постояли у перил и двинулись дальше, поглядывая на пустую платформу: дачный сезон закончился, и железнодорожные кассы закрыли до весны.

Хотелось чего-то интересного, волнующего – адреналина в кровь, необычных ощущений, риска.

Они миновали то место, где неделю назад санитары собирали в черный пластиковый мешок окровавленные куски человеческого тела, и переглянулись.

Отправить бродягу на рельсы оказалось проще простого: темнело, начинался дождь, одинокий фонарь в конце платформы еле-еле светил. Людей поблизости не было, местные жители старались не разгуливать по окраинным улицам без особой нужды. Власть над чужой жизнью, зрелище чужой смерти, безнаказанность за содеянное (кто будет беспокоиться о пропавшем бомже?) – все это кружило голову и заставляло чувствовать себя значительными, взрослыми, почти всемогущими.

Подростки спустились с виадука, последним шел Отличник. Строго говоря, никаким отличником он не был, просто нашел как-то в ящике стола отцовский значок «Отличник строевой и физической подготовки» и прицепил на куртку. Физическая подготовка у Отличника и правда была неплохая.

Он глянул вдоль платформы и толкнул приятеля локтем в бок: по самому краю плелся, перекинув через плечо полиэтиленовый пакет, высокий сутулый бродяга в потертой джинсовой куртке. Направлялся он скорее всего к дальнему концу платформы: там были ступеньки и там же обычно переходили железнодорожные пути те, кому лень было подниматься на виадук.

Семафор загорелся зеленым – через несколько минут мимо «Дачной» должен был промчаться, не останавливаясь, скорый поезд.

Подростки переглянулись.

Бродяга брел, погрузившись в свои мысли и не подозревая, что сзади его бесшумно настигает стая и что всего несколько минут отделяют его от смерти. Блеснул яркий желтый свет, из тоннеля с шумом и свистом вылетел скорый, на мгновение выхватив из темноты огнями платформу, заколоченное здание касс, пустые скамейки.

Отличника внезапно охватило необыкновенное чувство: страх и восторг одновременно, будто с высокой-превысокой крыши прыгаешь в сугроб. А бомж все брел по платформе, не слыша в шуме и лязге чужих шагов, и Отличник, настигнув его, резко и сильно толкнул в спину.

Он еще успел увидеть, как человек взмахнул руками, пытаясь удержаться, остановить падение, но тут же рухнул, исчез за краем платформы.

В одну секунду подростки брызнули в разные стороны и притаились, дрожа от предвкушения.

Скорый несся, стуча колесами, дробя кости, перемалывая в кровавую кашу плоть. Вскоре поезд просвистел мимо, и дрожащие красные огни растаяли в темноте.

Они уговорились выждать для верности не меньше пяти минут, а уж потом идти смотреть, но Отличник не вытерпел: ему хотелось быть там первым.

Сидя возле ступеней, он прислушался, подтянулся и ловко запрыгнул на платформу. И вдруг столкнулся с кем-то.

Отличник еще не понял, что произошло, но почувствовал, как под самым сердцем внезапно пробежал холодок. Он поднял глаза, и ноги его ослабели и превратились в ватные: перед ним стоял тот самый бродяга, которого он только что толкнул под колеса, которого минутой назад размазал по рельсам скорый поезд.

Человек протянул руку и сомкнул пальцы на горле подростка. Отличник таращился круглыми от ужаса глазами. Это он, тот самый бомж, сомнений не было. Но в то же время появилось какое-то неуловимое, непонятное отличие. Теперь мальчишка не понимал, как они могли принять бродягу за старика: у него был широкий разворот плеч, прямая спина, сильные руки молодого человека. Он держал Отличника так, что ноги его чуть-чуть не касались земли, и казалось, для этого ему не требовалось никаких усилий.

– Человек, что на той неделе под поезд попал, – ваших рук дело? – услышал подросток.

Отличник в отчаянии дернулся, но пальцы у бомжа были словно железные. У мальчишки и мысли не было соврать, тем более что каким-то непостижимым образом он понял совершенно точно: этот человек уже знает правду, больше того, он знает об Отличнике вообще все – каждую минуту его жизни.

Со свистом и лязгом налетела электричка. Желтой полосой замелькали окна вагонов. Отличнику внезапно необыкновенно ярко представился тот миг, когда человек падает с платформы под колеса, когда ловит руками воздух, пытаясь удержаться, миг; долгий и короткий одновременно, и это наполнило его ужасом, первобытным страхом за собственную жизнь. Он догадался, что такой миг ему сейчас и доведется пережить, и слезы потекли по его щекам еще быстрее. Но человек, похоже, умел читать чужие мысли.

– Легко отделаться хочешь, – произнес он.

Отличник слышал, как вполголоса окликали его приятели, шмыгая неподалеку, совсем рядом, но почему-то не замечая ни его, ни странного человека.

– Встречу здесь еще раз – пеняй на себя, – проговорил бомж. – Узнаешь, что есть вещи похуже смерти…

Пальцы его разжались, и Отличник рухнул на бетон платформы.

– Вон отсюда, – негромко приказал человек, и было в его голосе что-то такое, от чего Отличник бросился бежать, не помня себя от ужаса, и до самого дома боялся оглянуться: все казалось, что страшный человек окажется прямо за его спиной.