В отличие от муравьиных сожителей почти вся эта пестрая толпа постояльцев стремится своей внешностью во что бы то ни стало подражать царице. Многие преуспели в этом отношении настолько, что долго вводили в заблуждение самых опытных энтомологов. Так было, например, с термитной мухой, производящей всего одно крупное яйцо или даже сразу рождающей взрослое насекомое. Ученые долго не могли раскрыть ее мушиную природу. Так было и с рядом жуков. Самое интересное, что гости уподобились пузатой царице не спроста. Благодаря сходству они получают от рабочих термитов царскую пищу, предназначенную для основателей рода. Возможно, впрочем, дело обстоит и наоборот. Может быть, имитаторы приобрели сходство с царской особой как раз в резуль-тате обильного кормления. У всех у них брюшко непомерно разду-васмся, и они принимают страшно уродливый вид.
Питая гостей и ухаживая за ними, термиты в свою очередь слизывают с них питательные выделения, содержащие вещества, необходимые для нормального развития.
О способностях муравьев и термитов к «приручению» других насекомых, о проявлениях дружбы внутри муравьиного племени, о том, как ведутся наблюдения за жизнью этих удивительных созданий, можно говорить бесконечно. (Тем, кто заинтересуется этими вопросами специально, мы настоятельно рекомендуем книги 11. И. Мариковского и И. А. Халифмана.) Впрочем, с муравьями и термитами мы еще не раз встретимся по другому поводу.
Для полноты обзора не мешало бы снова вернуться к пернатым и вспомнить о грандиозных птичьих базарах Арктики, где отношения между совместно гнездящимися птицами разных видов тоже полны сложных противоречий. Но, к сожалению, мы не можем долго задерживаться на аналогичных примерах. Нам пора перейти к новым формам симбиоза и привлечь к делу растения.
Глава вторая
ЭНДОСИМБИОЗ С ВОДОРОСЛЯМИ
Согласно древнегреческой легенде, в болотистой Арголнде обитало кровожадное чудовище с огромным, тяжелым телом, когтистыми лапами, змеевидным хвостом и девятью головами, средняя из которых была бессмертной. Его глаза сверкали злобой, а пасти, вооруженные острыми зубами, изрыгали огонь. Чудовище пожирало зверей и домашний скот, уничтожало всходы. Но этого ему было мало. На узкой тропе, зажатой между болотами и крутыми скалами, оно подстерегало неосторожных путников, направлявшихся в Лаконику. Звали этого дракона Гидрой.
Микенский царь Эврисфей приказал Гераклу убить Гидру. Сначала Геракл метал в ее логово стрелы. Когда же разъяренное чудовище бросилось на него, он стал рубить его головы мечом. К удивлению Геракла, всякий раз на месте каждой отрубленной головы появлялись две новые. Тогда он приказал своему вознице Полаю поджечь ближайший лес и стал прижигать шеи на месте отрубленных голов пылающими головнями — головы больше не вырастали. Так же разделался он и с бессмертной головой, закопав потом ее в землю. Край был навсегда избавлен от страшной опасности.
Много веков спустя, когда самые крупные животные уже были известны и их начали изучать, ученые заинтересовались, какие же из реально живущих или некогда живших на территории Европы существ могли послужить прототипами мифологических драконов. В отношении Гидры было твердо установлено, что никогда никаких подобных ей сухопутных животных ни в Греции, ни в Европе вообще не существовало и что образ этого дракона — чистейший вымысел.