За порогом вражды

К различным видам рода хетодон относятся мелкие ярко окрашенные, часто полосатые рыбки с овальным, круглым или иногда вытянутым в высоту телом, маленьким ртом и прозрачными плавниками. Их преобладающие цвета желтый, золотистый, оранжевый, коричневый и черный. Все они оседлы и обычно тесно привязаны к маленькому участку рифа. Представители одних видов пасутся здесь неразлучными парами, другие — группами по нескольку рыбешек, третьи — большими стаями, словно облако закрывающими собой склон рифа. Именно рыбы-бабочки, добровольно пекущиеся о здоровье и красоте кораллов и моментально скрывающиеся в них при малейшей опасности, и вносят в картину жизни на рифах идиллический элемент.

Ещё раз о диссонансах

Но у кораллов есть и враги. Самые серьезные враги из рыб — это рыбы-попугаи, названные так за свои массивные челюсти, напоминающие клюв попугая. Другая отличительная черта их внешности — большая шишка на «лбу», которой они наносят удары по колониям. Среди них преобладают рыбы средней величины. У всех толстое, неуклюжее тело, чаще всего окрашенное в зеленый и синий цвета.

Рыбы-попугаи (их еще называют скарами) — профессиональные разрушители рифов. Дело в том, что ничем другим, кроме кораллов, они не питаются. Отгрызая их ветви своим мощным клювом, рыбы-попугаи легко раздробляют их зубами, обращая в мелкий песок. Мягкие части они усваивают, а пустая порода, пройдя через их кишечник, выводится наружу. Так Как органического вещества в ячейках полипов мало, рыбам приходится трудиться очень усердно. За год каждая из этих рыб-камнедробителей перемелет не одну тонну кораллов. Крупные рыбы (до метра и более длиной) могут отгрызать куски величиной со страусовое яйцо. Таким образом одним махом уничтожается то, что создавалось много лет! Кроме попугаев тем же ремеслом промышляют рыбы-шары, единороги и даже некоторые рыбы-бабочки.

Из мира беспозвоночных рекордсменами по количеству пропускаемого через кишечник песка и ила слывут голотурии, играющие ча рифах роль земляных червей. В поисках остатков животной и растительной пищи они также заглатывают небольшие обломки скелета кораллов и способствуют их размельчению. Только в отличие от рыб голотурии имеют дело с мертвой породой.

Рифы разрушают не только те, кто поедает полипы, но и те, кто устраивает в них свои гнезда. Этим занята целая армия сверлильщиков. Буравят рифы даже водоросли, казалось бы вообще лишенные всяких побуждений, причем делают они это не хуже животных. В результате поверхность коралловых массивов бывает сплошь испещрена кавернами, ведущими во внутренние «квартиры».

Разные животные сверлят по-разному. Большинство делает это чисто механически, пользуясь в качестве сверла теми орудиями, которыми их наделила природа. Так, у некоторых морских ежей для этой цели предназначены особые иглы. Они очень тверды, снабжены сильной мускулатурой и прикрепляются к телу так, что способны вращаться, точно сидят на шарнире. Мелкие тридакны пробуравливают породы острыми краями своей раковины.

Многие организмы проделывают отверстия химическим путем, выделяя те или иные вещества, растворяющие известь. Двустворчатый моллюск «морской финик», проводящий всю жизнь внутри породы, достигает желанной цели при помощи кислоты, которую выделяет специальная железа, расположенная в передней части мантии. Наконец, третьи пользуются одновременно обоими способами. Интересно, что против них, как и против рыб-камнедробителей, стрекательные клетки кораллов бессильны.

В ячейках живых полипов часто поселяются личинки усоногих раков рода пиргома. Сами полипы вскоре погибают, а ячейки по мере развития рачка продолжают разрастаться вместе со всей остальной колонией, сохраняя прежние пропорции. Своим видом такие ячейки очень напоминают галлы, образуемые на листьях растений клещами и насекомыми.

Однако совокупная деятельность всех этих отнюдь не безразличных для кораллов организмов ничто в сравнении с аппетитами некоторых морских звезд. Впрочем, до недавнего времени даже эти обжоры не могли причинить кораллам большого вреда. Миллионы лет поедали они полипы и разрушали рифы, а кораллы продолжали процветать и расширять свои владения. Возможности тех и других оставались примерно равными, между ними существовало подвижное экологическое равновесие.