За порогом вражды

Пока пчела или муха совершает этот перелет, с «рогами» происходит поразительная метаморфоза: клейкое вещество прили-пальца затвердевает, его маленький диск сокращается и сидящие на ножках поллинии наклоняются вперед, описывая дугу в четверть круга. Теперь они не стоят на голове насекомого торчком, а приняли горизонтальное положение. Не случись этого, комочки пыльцы пришлись бы во втором цветке, на который село насекомое, против его пыльников и никакого бы опыления не произошло. Благодаря же изгибу они упираются точно в самое рыльце.

В том, как работает этот удивительный механизм, вы можете легко убедиться сами, если засунете в распустившийся цветок ятрышника топко очиненный карандаш и сразу его вынете. К кончику карандаша обязательно пристанут два параллельных друг другу поллинария. Затем они на глазах поникнут своими головками. Замечательно, что это произойдет в среднем через 30 секунд, т. е. за то время, за которое насекомое как раз успеет перелететь на другой цветок. Придатки на хоботке бабочки, поразившие Дарвина, как раз и были поллинариями.

Устройство цветка ятрышника:1 — вход в шпорец с нектарником,2 — поллинарии,3 — рыльце, 4 — клювик. Отдельно показаны два положения поллинариев, прилипших к карандашу

Пыльца у ятрышника расходуется экономно. Рыльце и поллинии липки, но не настолько, чтобы при их соприкосновении поллинарий оторвался от насекомого целиком; однако их «липучей силы» хватает на то, чтобы эластичные нити, связывающие пакетики пыльцевых зерен, разорвались и некоторые из них остались на рыльце. Благодаря подобному расчету «липучих сил» один поллинарий может опылить много цветков.

Яркие, пурпурные цветы европейской пирамидальной орхидеи, спрятавшей нектар на дне глубокой кладовой, могут опыляться только бабочками. Только их длинный и тонкий хоботок в состоянии до него добраться. Как поллинарии с обычными прилипальца-ми могли бы удержаться на таком хоботке? Изобретательная природа применила здесь иное конструктивное решение. Она снабдила поллинарии общим клейким образованием в форме дуги или седла. Стоит такому «седлу» соприкоснуться с хоботком бабочки, как его края под действием воздуха почти мгновенно закручиваются внутрь, крепко обхватывая хоботок, подобно тому как пальцы птиц обхватывают ветку. При этом булавы поллинариев, сидевшие в цветке параллельно друг другу, расходятся в стороны. Это совершенно необходимо, чтобы в цветке, на который они будут перенесены, прийтись напротив раздвоенного рыльца. Так путем преобразования одного прилипальца одновременно решаются две задачи — надежное прикрепление пыльников к хоботку и подгонка к положению рыльца. Затем следует уже знакомое нам движение — опускание пыльников на 90 градусов. Бабочка, обремененная поллинариями (нередко от нескольких цветков), теперь уже не может свернуть своего хоботка и, чтобы избавиться от груза, вынуждена посещать цветки только пирамидальной орхидеи.

Но вот американская тропическая орхидея катазетум оригинальностью и совершенством своего полового аппарата, кажется, превзошла все остальные орхидеи. В свое время она поразила не только Дарвина. Ее образ запечатлен в удивительно поэтичном произведении Мориса Метерлинка с характерным названием «Разум цветов».

У этой орхидеи поллинарий целиком заключен в колонку, а его ножка свернута в тугую пружину. Одним концом в нее упирается длинное щупальце, другой конец которого свободно свисает к нижней губе. Стоит насекомому едва коснуться этого свободного конца, как возникшее в щупальце раздражение мгновенно передается чрезвычайно чувствительному диску прилипальца, который отрывается от колонки. Освободившийся поллинарий благодаря разворачивающейся пружине ножки с силой выбрасывается наружу. Поскольку большой клейкий диск тяжелее пыльцевых мешочков, поллинарий всегда летит прилипальцем вперед и благодаря удивительному баллистическому расчету ударяется прямо в спинку насекомого. Испуганное метким выстрелом, оно стремится как можно скорее покинуть агрессивный цветок и скрыться в соседнем. Орхидее только этого и нужно.

Катазетум и некоторые другие орхидеи способны выстреливать сзоими пыльценосными «снарядами» почти на метр. В оранжерее человек, прикоснувшийся к чувствительным частям цветка, обычно получает удар поллинарием прямо в лицо! Метерлинк описал еще одну удивительную орхидею — гонгору макранта, которая перед принудительным актом опыления заставляет пчелу искупаться в чистой воде, скапливающейся в чаше на нижней губе.