За последней чертой

Начальник контрразведки взял в руки сводку. Он читал ее, молча, постоянно чему-то улыбаясь.

– Значит, говорит, затирают героя. Не дают ему расправить плечи…. Это хорошо, Костин. Но он один, а нам нужна организация, его единомышленники. Ты не смотри на меня так, не переживай, 1937 года не будет.

– Я все понял, товарищ генерал-полковник.

– Вот еще что, скоро будет подписан приказ в отношении Кулика. С него снимут одну звезду и направят его в Приволжский военный округ. Конечно, не командующим, а всего на всего заместителем. Так, что у тебя скоро будет много работы. Поезжай на место и там готовь свои мероприятия. О готовности, доложишь…

– Есть, товарищ генерал-полковник.

Костин поднялся из-за стола и направился к двери. Шагая по коридору, он впервые подумал, как глубоко проводится эта оперативная комбинация, в которой он лишь маленький винтик.

Александр вышел из здания контрразведки и моментально зажмурился. Яркое весеннее солнце было просто ослепительным. Александр неторопливым шагом направился к ожидавшей его автомашине. Водитель, молоденький сержант, выскочил из машины и услужливо открыл ему заднюю дверь.

– Спасибо, Евгений. Ты давай, езжай без меня, а я немного прогуляюсь. Прекрасный весенний день. С этой работой так и не заметишь, как пролетит это прекрасное время. Папку передай моему заместителю, – произнес подполковник, передавая водителю кожаную папку.

Проводив машину взглядом, он направился по улице, которая утопала в молодой зелени и была полна народу. Москва потихоньку возвращалась к мирной жизни.

– Подполковник! Может, поможешь герою войны, – произнес мужской глуховатый голос.

Костин остановился и посмотрел на инвалида, который сидел на тележке у входа в продуктовый магазин. Он невольно посмотрел на колеса тележки, которые заменяли большие промышленные подшипники. На груди безногого инвалида, блестели на солнце три медали и Орден Красной Звезды. Найдя в кармане галифе денежные купюры, он бросил одну из них в фуражку, которая словно сирота, лежала у него на культях.

– Спасибо. Может и папиросу, не пожалеете? Курить очень хочется.

– Где тебя так, братишка?

– В Польше, под Варшавой, – ответил мужчина, прикуривая папиросу. – Я вот живым остался, а весь взвод там и полег.

Костин тоже закурил и немного подумав, положил в фуражку инвалида початую пачку папирос.

– Кури, солдат, – произнес он и последовал дальше.

Навстречу ему попались две девушки. Они с интересом посмотрели в его сторону и мило улыбнулись. Несмотря на привлекательную внешность, подполковник Костин был одинок.

***

Метро, словно рот сказочного великана заглатывало, спешившихся по делам людей. Несмотря на большое количество людей, воздух в метро был свеж и прохладен. Костин ловко заскочил в вагон, и удобно устроившись на сиденье, закрыл глаза. Вагон дернулся, и поезд начал набирать скорость. Он открыл глаза, недалеко от него стояла девушка, от вида которой он невольно вздрогнул. Она было очень похожа на его Настю, которую забрала у него война. Александр поднялся с места и подошел к девушке.

– Простите меня. Вы не скажите, как вас зовут? – спросил он ее.

– Я в метро не знакомлюсь, – ответила она.

– Вы меня неправильно поняли, я не ради знакомства. Просто вы мне напомнили мою девушку, которая погибла на войне.

Незнакомка не ответила. Поезд остановился и она, расталкивая входящих пассажиров локтями, вышла из вагона.

«Надо же, – подумал он, – вот так поставь их рядом и не отгадаешь, кто есть кто».

Он отошел в сторону, а затем направился к выходу из вагона. Доехав до Белорусского вокзала, Александр вышел из вагона и подхваченный потоком людей, устремится куда-то вверх, где было солнечно и жарко. Волна воспоминаний буквально накрыла его с головой.

…..Костин быстро нашел нужный ему поезд и, войдя в купе, сунул своей небольшой чемодан под сиденье. Он не спал всю ночь, разыгрывая различные сценария встречи с родителями и Настей, девушкой, проживавшей в соседнем доме.

Александр соскочил с поезда, не доезжая до станции. Костин хорошо знал эту лесную малоприметную тропинку, которая вела к дому родителей. С Настей он познакомился за год до начала войны. В ту весну, 1941 года, девушка тоже приехала в село навестить своих родных. Она была первой красавицей в этом небольшом селе под Минском, и как он тогда считал, шансов на то, что девушка обратит свое внимание на Костина, были практически нулевыми. Но получилась так, что Настя влюбилась в него с первого взгляда. Месяц его отпуска пролетел, как один день. Уже на вокзале, когда они расставались, девушка неожиданно для него, призналась ему в любви. Это было столь неожиданно и трогательно для него, что он выронил из рук ручку чемодана и тот с грохотом ударился кафельный пол.

– Саша, я люблю тебя, и буду любить всю свою оставшуюся жизнь…

Он крепко ее обнял и начал целовать ее в губы. От этих горячих поцелуев у него закружилась голова.

– Тили-тили тесто, жених и невеста! – закричала небольшая группка ребятишек, пробегавших мимо них.