За последним порогом. Холмы Рима

— У этой проблемы есть более глобальная сторона — кроме прав родителей и ребёнка, есть ещё права общества, — продолжала мама. — Давай рассмотрим этот вопрос немного шире, отвлекаясь от судьбы какого-то конкретного человека. Если мы позволяем бесконтрольное рождение детей с наследственными дефектами, то это прямой путь к вырождению популяции. Раньше за этим следили боги — вот у них были действительно жестокие методы чистки генофонда. Отдельный человек для богов значит меньше, чем ничто. Сейчас мы стали заботиться о чистоте генов сами — не даём появляться дефективным детям, лечим больных, проводим профилактику. Но боги за нами приглядывают, и стоит нам перестать следить за генетической чистотой, этим займутся они. И нам это не понравится, можешь быть уверен. Причём это даже не худший вариант. Самый плохой вариант — это когда за генофондом никто не следит, тогда дело рано или поздно неизбежно кончится вырождением популяции. Поставь себя на место того же князя — выберешь ли ты интересы тех, кто не в состоянии оплатить лечение своих наследственных заболеваний, если за это впоследствии придётся заплатить возможным вырождением своего народа? Правитель не может позволить себе действовать исходя из эмоций.

Глава 13

Остальную Польшу мы проехали без каких бы то ни было проблем, с единственной остановкой во Вратиславии. Но и там вратиславский воевода никак себя не проявил и как будто нас вообще не заметил. Станционные службы без малейших задержек обеспечили нас всем необходимым и немедленно отправили дальше. Возможно, брудненский воевода был единственным разбойником в Польше, хотя я скорее поставил бы на то, что местные каким-то образом уже узнали о случившемся и предпочли с нами не связываться.

Прага встретила нас зимней моросью. Наш поезд завели на специальную стоянку для литерных поездов, далеко от здания вокзала, который от литерного перрона не был даже виден. Лишь издалека слышались какие-то объявления для пассажиров на немецком, из которых до нас доносились только отдельные слова. По отзывам, этот самый старый пражский вокзал на Панкраце был жемчужиной старинного зодчества, но он меня не заинтересовал — я достаточно равнодушно отношусь к архитектуре, да и не думаю, что здешняя Прага так уж сильно отличается от той.

— Будем заниматься туризмом? — поинтересовалась ещё не до конца проснувшаяся Ленка.

— А ты хочешь? — спросил я.

В ответ она настолько заразительно зевнула, что я сам зевнул в ответ, а мама засмеялась.

Надо отметить, что хотя Прага не особо отличалась, сами чехи были заметно другими. В том мире гуситские войны, а затем и Тридцатилетняя война повыбили всех пассионариев, и от былых лютых отморозков остались только пацифисты с пивным брюхом. Но там — это не тут. Здешние чехи жвачными не стали. Впрочем, чехов как таковых здесь и не было — хотя по деревням по-прежнему говорили на моравском и силезийском диалектах, горожане уже считали себя немцами, и деревенских частенько вообще не понимали. Словом, буйные у здешнего населения сохранились в полном комплекте, и оттягивались они как могли, разнообразно и со вкусом.

— Вообще Прага сейчас — это мировой центр сатанизма, — заметил я.

— Сатанизма? — переспросила Ленка, а мама вопросительно подняла бровь.

— Сатана — это христианский антибог, — пояснил я. — В религиях единобожия антибог чуть меньшего ранга, чем главный бог, является необходимым элементом. Поскольку единый бог по определению является всеобъемлющим, то сразу возникает вопрос: отчего же в таком случае мир не представляет собой идеальное место, и кто в этом виноват? Для того чтобы это объяснить, вводится понятие Врага, на которого и списывается несовершенство мира.

— Так он на самом деле существует, или просто выдуман для удобства попов? — заинтересовалась Ленка.

— Спроси меня что-нибудь полегче, — вздохнул я. — Откуда мне знать? Если говорить о моём личном мнении, то оно состоит в том, что он существует, но появился не сам по себе, а был создан богом специально.

— И что, папа позволяет сатанистам спокойно существовать?

— Я бы не сказал, что он позволяет им существовать. Скорее, он мирится с их существованием. Всегда находятся те, кого не устраивает официальная религия, так что секты и ереси были и будут. А иметь известного и привычного противника гораздо удобнее. К тому же какой может быть антибог без поклонников? Попам ведь тоже нужен враг, чтобы держаться в тонусе. Жизнь — борьба, вот они и борются. Умеренно борются, без фанатизма, чтобы случайно вдруг не победить. Вот к примеру, в Праге находится единственный открыто существующий храм Сатаны. Вообще-то, официально считается, что это просто макет для туристических и образовательных целей, а также для ведения антисатанистской пропаганды, но по слухам, временами там и службы. проводятся

— А мы туда сходим? — загорелась Ленка.

— Ну уж нет, — содрогнулся я. — Средоточие силы бога, а тем более антибога — это не то место, которое стоит посещать одарённому.

Мама согласно кивнула.