За последним порогом. Книги 1-3 [Компиляция]

— Я считаю, что допрос нанесёт урон моей чести и я отвергаю это требование. — отозвался Лесин, — Но я готов сделать заявление перед эмпатом.

Какой у нас господин Добран чувствительный, оказывается. Ну послушаем, что он хочет заявить.

— Мы слушаем ваше заявление, господин Добран. — сказал судья.

— Я заявляю, что не имею отношения к покушению на господина Кеннера. — торжественно заявил Лесин. — Я заявляю, что я не готовил это покушение и никому не отдавал такого приказа. То же самое относится и к другим членам моей семьи.

— Заявление правдивое. — объявил эмпат, сидящий за небольшим столиком сбоку от главного судьи.

— Вы удовлетворены, господин Кеннер? — спросил судья.

— Нет, высокочтимый Голос, я не удовлетворён. — ответил я. — Господин Добран отвечает на вопрос, не имеющий отношения к делу, и таким образом пытается избежать ответа на вопрос о своей причастности. Позвольте мне пояснить свою мысль более развёрнуто.

— Суд вас слушает, господин Кеннер. — согласился судья.

— Представим себе ситуацию, что я прихожу к посреднику и жалуюсь ему на господина Добрана. Рассказываю, как он мне надоел, и как бы я был рад от него избавиться. А потом говорю посреднику, что я слышал, как он замечательно рисует, и что я с радостью купил бы любой его рисунок, скажем, за пятьдесят тысяч. Это будет совершенно определённым заказом убийства, но при этом я смогу заявить о своей непричастности точно так же, как и господин Добран. И это заявление будет признано правдивым, господа! Поэтому я настаиваю на полноценном допросе господ Добрана и Розмира Лесиных.

— Я отказываюсь выполнять это необоснованное и оскорбительное требование. — немедленно отозвался Лесин. — Я заявил о нашей непричастности, и этого достаточно.

— Позиции сторон ясны. Суд удаляется на совещание. — объявил судья.

Совещание длилось довольно долго, и всё это время я развлекался тем, что пристально разглядывал Лесина, зловеще улыбаясь ему каждый раз, когда он смотрел на меня. Через какое-то время он начал нервничать, и к концу совещания сидел как на иголках. Наконец судьи вернулись и Голос Княжества объявил вердикт:

— Представленные истцом доказательства не позволяют вынести обвинительный приговор. Однако суд признаёт подозрения достаточно вескими и считает, что для оправдательного приговора основания отсутствуют. Учитывая отказ ответчика от сотрудничества, суд рекомендует истцу обратиться к княжеству с просьбой о княжеском расследовании этого дела и поддерживает такую просьбу. Данный вердикт поддержан всеми тремя сторонами суда и принят единогласно.

Физиономия Лесина сделалась совсем кислой. Разумеется, княжеское расследование также ни к чему не приведёт — прямые доказательства отсутствуют, а допросить аристократа с эмпатом без его согласия нельзя. Но для общества даже такой вердикт является приговором, у Лесиных есть весомый шанс стать изгоями общества. Может ли считаться дворянским семейство, которое прочие семейства дворянами не признают? Вопрос не имеет простого ответа, однако лет триста назад был случай, когда в похожей ситуации главе пришлось взять вину на себя и совершить самоубийство, чтобы очистить семейство и избежать бойкота.

Словом, Лесину в любом случае не позавидуешь. Вот если бы получилось нас убить, то дело обстояло бы совсем иначе — посредник и весь отряд убийц лежат в болоте, Лесин клянётся, что он непричастен, и в конце концов все решают, что какие-то бандиты отомстили мне за Мишу Тверского.

* * *

Дверь слегка приоткрылась и в кабинет заглянул секретарь:

— Княже, сиятельная Милослава Арди требует немедленного приёма…

Он не успел договорить до конца, как был бесцеремонно отодвинут в сторону, и в кабинет князя вступила Милослава, пылающая гневом.

— Я доверилась тебе, княже, и чем кончилось дело? — возмущённо проговорила она. — Я требую справедливости!

— Милослава, успокойся! Эмоции тут совершенно излишни, я готов внимательно тебя выслушать! — воскликнул князь, вставая из-за стола и делая знак секретарю. Секретарь мгновенно испарился. — Давай присядем, и ты всё мне расскажешь.

Князь бережно взял Милославу под руку и подвёл к уютному креслу возле низенького столика. Усадив Милославу, он сел в соседнее кресло. Рядом бесшумно возник секретарь с небольшим подносом и ловко, как фокусник, заставил столик чашками и вазочками.

— Княже, ты потребовал, чтобы я не вмешивалась в конфликты семьи и заверил меня, что всё под контролем. — начала совершенно не успокоившаяся Милослава. — Я согласилась, и к чему это привело? Моих детей, как зайцев, гоняют по лесам убийцы Лесиных, а я вынуждена на это смотреть! Я отказываюсь подчиняться твоему распоряжению!

Милослава опять разволновалась, и волосы у неё, казалось, начали жить собственной жизнью.

— Милослава, ты делаешь неправильные выводы, — успокаивающе сказал князь, — я вовсе не собираюсь мириться с этой вопиющей ситуацией. Я как раз сейчас изучаю доклад по этому делу, и обещаю тебе, что оно будет должным образом расследовано, и виновные будут примерно наказаны.

— Я требую казни Лесина! — заявила немного остывшая Милослава.