За последним порогом. Книги 1-3 [Компиляция]

Верно, в старом мире именно так всё и происходило. Ограбить и убить чужака считалось доблестью и молодёжь всячески к этому поощряли. А когда преступников пытались призвать к ответу, дружно рассказывали, что это-де балуются какие-то посторонние джигиты, и что они сами их непременно найдут и сурово накажут. А если кого-то всё-таки ловили, то целая свора купленных правозащитников и журналистов поднимала вой о жестокостях в отношении мирных горцев.

— Звучит ободряюще, — кисло заметил я. — То есть нам, вполне возможно, придётся там драться?

— Кеннер, а зачем бы иначе Академиум послал шесть боевиков? — Алина смотрела на меня с усмешкой. — Если бы опасности не было, туда бы поехали одни ремесленники. Мы сильно сомневались насчёт посылки первокурсников, и было много голосов против, но вы очень уж убедительно показали себя на соревновании.

— А какой смысл туда первокурсников посылать? Соревнование соревнованием, но мы ведь почти ничего не умеем.

— Это редкая возможность ускорить развитие, Кеннер. В том месте очень необычные потоки Силы, и побывать там полезнее всего как раз для младших. Для пятикурсников в такой поездке уже мало смысла. Вам и в самом деле повезло.

Глава 19

Поезд тронулся, лязгнув сцепками, и набирая ход, покатился дальше на юг, а мы остались на прожаренном солнцем перроне с горой вещей. Мы высадились на заштатной станции Нитика[26] возле небольшого одноимённого городка. Городок был изрядной дырой, но тем не менее имел всё, что нам было нужно, а именно железнодорожную станцию, трактир, базар, и в качестве бонуса для краеведа — развалины старинной крепости. Впереди нас ждали приключения.

[26 — Нитика — старинная крепость на месте современного города Гагры в нашем мире.]

— Кеннер, организуй нам доставку багажа до трактира, — распорядилась Алина. — И вообще, давай ты командуй, а то местные женщин не сильно-то уважают.

— Раз надо, покомандую, — согласился я. — А в каком именно трактире мы остановимся?

— Думаешь, их тут много? — засмеялась Алина. — В этой дыре только один трактир, не помню, как он называется. Ещё духаны есть, где можно выпить вина или покурить гашиш.

Я двинулся вдоль перрона к одноэтажному домику станции. В тени на корточках сидели трое пацанов довольно оборванного вида. Однако, как же всё-таки влияет климат — у нас на севере пацаны вряд ли просидели бы так больше пяти минут, обязательно нашли бы себе какое-нибудь занятие. А эти вот на жаре могут и часами так медитировать.

— Эй, бача[27], — обратился я к самому старшему, — заработать хочешь?

[27 — Бача — мальчик (фарси).]

— Урыс[28]? — вяло отозвался он и сплюнул.

[28 — Урыс — русский (абхаз.).]

— Урыс, урыс. Найди мне телегу довезти вещи до трактира.

— Динар, — по-прежнему вяло отозвался он.

— У тебя от динара морда треснет, чучело, — ласково сказал я ему. — Полдирхема дам.

— Мало.

— Ну нет, так нет, — я повернулся, чтобы уйти.

— Эй, урыс, погоди, — забеспокоился тот.

— Чего тебе, бача? Мне с тобой болтать некогда.

— Слушай, урыс, полдирхема мало, надо же будет за телегу заплатить.

— За телегу сам заплачу. Вознице скажешь — дам дирхем, но он сам вещи погрузит и сам же их потом в трактир занесёт.

— Так бы сразу и сказал, — повеселел пацан и неторопливо поднявшись, рванул с места куда-то.

— За Алхасом побежал, — лениво пояснил в пространство его товарищ, — это дядя его, у него тележка с ишаком есть.

Единственный трактир города, он же постоялый двор, оказался обшарпанным двухэтажным зданием. Название на вывеске было написано буквами, напоминающими грузинские, так что Алина, скорее всего, никогда и не знала, как он называется. Внутри обнаружился трактирщик очень кавказского вида, и с десяток посетителей, цедивших вино за грубо сколоченными столами. Наша живописная компания вызвала оживление присутствующих и множество любопытных взглядов — скорее всего, мы предоставили местным пищу для обсуждений как минимум на ближайшую пару месяцев.

— Мшыбзиакуа[29], почтенный! — обратился я к трактирщику. — Нам нужны комнаты до завтрашнего утра.

[29 — Мшыбзиакуа — здравствуйте (абхаз.)]

— Бзиала швабэйт[30]! — отозвался трактирщик. — Все комнаты свободны, примем как дорогих гостей. Выбирайте сами!

[30 — Бзиала швабэйт — добро пожаловать (абхаз.)]

— Нам ещё на базар нужно, Кеннер, — напомнила мне Алина.

— А скажите, почтенный, — кивнув Алине, обратился я к трактирщику, — что за цена нынче за хорошего ишака?

— Вай, аюза[31], не обижай! — воскликнул трактирщик. — Где ты у нас плохих ишаков видел? Зачем обижаешь?

[31 — Аюза — друг (абхаз.)]

То ли это загадочная кавказская душа, то ли он сам хочет впарить нам какого-нибудь престарелого ишака. А скорее всего, просто скучно ему.

— Так я и говорю, аюза, что плохих не видел, вот и спрашиваю почём нынче хорошие.

— За хорошего, думаю, могут и пять динаров спросить, — прикинул трактирщик.

— И впрямь хорошие у вас ишаки, — согласился я. — По цене судя, так и лучше лошади, наверное. Спасибо, аюза, пусть боги тебе благоволят.

Я повернулся к Алине и кивнул ей на входную дверь.