За последним порогом. Тени Севера

– Ну, надо, – подросток стоял смирно, но явно был готов при первой же возможности сделать ноги. Впрочем, Лена это прекрасно понимала и держала крепко.

– Юнге всегда бегать положено? – догадалась Лена.

– Ну, так, – признался тот.

Человек, незнакомый с бытом воздушников и моряков, возможно, подумал бы, что юнга спешит исполнить какое-то важное поручение. Лена, однако, настолько наивной не была, и сразу догадалась, что юнга торопится заныкаться в какую-нибудь норку и отдохнуть от предполётной суеты, пока его не припахали снова, уже надолго.

– Тебя как зовут?

– Тимохой зовут. Лапины мы, – юнга подумал немного и добавил на всякий случай: – Сиятельная.

– Я не сиятельная, – засмеялась Лена. – Когда посторонних нет, можешь даже просто Леной звать. Мы же с мужем сами из воздушников, только мы не на курьерах, мы на грузопассажирских ходили. Я юнгой ходила, а муж – помощником механика.

Тимоха выглядел потрясённым до глубины души – подобного ошеломляющего признания от высокопоставленной пассажирки он никак не ожидал.

– Вы с ним там встретились, что ли? – на лице его явственно отображалось сомнение.

– Нет, мы ещё до этого поженились, – покачала головой Лена. – Ну, воздушники обычно же семьями летают.

– А что вы юнгой-то делали? – всё ещё недоверчиво спросил Тимоха.

– А то ты сам не знаешь, – засмеялась она. – Подай-принеси, что же ещё. Ну, я большей частью на камбузе помогала – картошку почистить, овощи пошинковать, всё такое. Посуду перемыть, – лицо её при этом воспоминании слегка омрачилось.

– Девчонкам легче, – завистливо вздохнул пацан. – На камбузе-то чем не жизнь. А у нас и камбуза нормального нету, я в основном у механиков на подхвате. На погрузке ещё помогаю.

– Ну и дурак, если о камбузе мечтаешь, – авторитетно заявила Лена. – Вот подрастёшь, придёт время уходить из юнг, и что тогда? Спросят тебя: «Что умеешь?» И что ты с камбуза ответишь? «Умею картошку чистить?». А так в двигателях, в баллонах поднатаскаешься, сможешь сразу помощником механика пойти.

– Ну так-то так, – неохотно согласился Тимоха.

– Я тебе даже больше скажу. Драгана Ивлич здесь часто бывает, верно? Это же её дирижабль?

– Ну да, – простодушно подтвердил наивный подросток.

– Так вот, я тебе открою секрет: она всё вокруг замечает. И всех. Проявишь себя, покажешь, что на тебя можно положиться – она тебя и продвинет, и поможет образование получить.

– Хм, – с сомнением промычал Тимоха. Настолько далеко его жизненный план явно не распространялся.

– Ну, можешь верить, можешь не верить, тебе жить, – подвела итог Лена. – А сейчас покажи-ка мне судно, Тимоха. Проведи по отсекам, расскажи, что и как.

– Так не положено это, – в голосе Тимохи появились нотки паники. – Капитан мне за это голову открутит.

– А с тебя какой спрос может быть? – удивилась Лена. – Скажешь, что я приказала, и всё. Вот мне пусть и попробует голову открутить. Хватит болтать, веди давай, а если у Драганы вопросы появятся, я ей сама отвечу.

* * *

Я деликатно постучал в дверь каюты Драганы. Мне было настоятельно необходимо обсудить с ней кое-какие насущные вопросы, причём обсудить срочно, пока она ещё чувствует себя обязанной – ну, если она вообще на такие глупости способна. А то ведь многие большие начальники первым делом утрачивают способность чувствовать себя обязанными – способность, в общем-то, совершенно ненужную, а для начальника даже и вредную.

Из-за двери послышалось какое-то восклицание, которое я после небольшого колебания предпочёл интерпретировать как «Войдите».

– Гана, ты занята? – заглянул я в каюту. – Надо бы немного посекретничать.

– Хм, – она чуть поколебалась, но всё же направилась к двери. – Пойдём тогда в кают-компанию, сейчас там, наверное, никого. А то в этой каюте двоим не поместиться, сам видишь. Ты уж извини, что приходится лететь в таких некомфортных условиях.

– Никаких проблем, Гана, – отозвался я, – не такие уж мы изнеженные. Да и вообще, я ожидал худшего. Для перевозки алхимии этот курьер даже великоват, так что всё обстоит не так уж плохо.

– Что ты сказал?! – она даже споткнулась. – Какая ещё алхимия?

– А что я такого сказал? – удивился я подобной реакции. – Это же твой дирижабль, на котором ты алхимию возишь. Я всего лишь имел в виду, что он мог быть и меньше, так что условия у нас не такие уж и плохие.

– Знаешь, Кен, мне иногда просто невыносимо хочется тебя придушить, – призналась она. – Откуда ты узнал про алхимию?

– Да это же очевидно.

– Кен, это серьёзно! Нельзя позволить, чтобы информация об этом расползалась. Ты, в конце концов, сам в этом заинтересован. Кто из экипажа болтает? Говори!

– Да нечего говорить, Гана! Честно. Никто не болтает, это же безо всякой болтовни легко увидеть.

– Объясни! – потребовала она.