За поворотом новый поворот

— Да какой там роман! Так, буйство плоти, как Влада выражается. Я после той истории анализы дважды на всякий случай сдавала, но всё равно новых сближений боюсь. Хотя, хорошо было…

— Надо полагать, что Костик себя сильнее, чем баб, любит, так что за здоровьем своим побольше всех нас следит. Наверняка тоже к какому-нибудь своему венерологу регулярно заезжает провериться.

В калитку постучали, собачки с громким лаем побежали к воротам.

— Вот не совру, минуту назад о тебе говорили, — Вероничка распахнула калитку и впустила во двор Костю.

— Вспомни дурака, он и появится, — Константин широко улыбнулся, продемонстрировав крупные ровные зубы. — С кем же беседовала обо мне?

— Со мной. С кем же ещё, — из-за кустов сирени вышла Полина.

Вероничка не стала слушать их разговор, а ушла к качелям, где, стоя на широкой, выщербленной временем доске, отчаянно раскачивались её крестники. В последнее время Вероника, несмотря на тянущую боль в спине, на компрессионные чулки, на постоянное подташнивание, ощущала абсолютное блаженство от осознания того, что в ней живет маленький человек. Она, улыбаясь, наблюдала за играющими детьми, и в глазах её светилось счастье.

— Сеня, сейчас же слезь! Стёпан, перестань его раскачивать, ты не видишь, что он одной рукой держится! — к качелям подошла Полина.

— О, строгая мать пришла, — Вероничка потянулась и зевнула. — Куда моего соседа дела?

— Он посмотрел какой-то шланг под забором, сказал, что всё в порядке и ушёл.

— И это всё, что было между вами?

— И это всё. Ты как Денис: он считает, что после развода я стала нимфоманкой, если оказываюсь наедине с мужчиной, сразу же начинаю прелюбодействовать. Каждый раз, как появляется, мой бывший супруг включает сюжет «суровый моралист и падшая женщина». Пытается мне доказать, что без него я погрязла в разврате.

— Серьёзно? А что он от тебя хочет? У него же есть кому мозги выклёвывать и нервами закусывать. Ты ему про эту, забыла, как её зовут, девицу почаще напоминай.

— Про Кристину напоминать? Зачем? Он скажет, что я от зависти и ревности интригую.

— Пусть скажет, но где-то в памяти отложится. Неизвестно чего ещё от неё можно ожидать. Там же явный криминал.

— Да он и так всё знает про неё. Она, тут недавно выяснилось, с наркотой связалась, а может, и раньше чем-то таким приторговывала. Но я только начала с ним на эту тему говорить, как он орать начал, что я сумасшедшая, что не знаю, что придумать, чтобы чистую девушку очернить. А через минуту при мне ему адвокат позвонил. Оказывается, он какого-то очень дорогого адвоката нанял, чтобы она не подозреваемой, а свидетелем пошла. Спрашиваю: «Значит, всё-таки из-за неё обыск у меня устроили?». Ответил, что меня лечить надо от паранойи.

— Логично ответил. По самой сути. Промолчать ума не хватило, — усмехнулась Вероничка.

— А мне его жаль стало. Вляпался с Крис чёрт знает во что, а признаться боится. Самому перед собой стыдно.

— Ну-ну, пожалей его. Он за то, что его сожительница тебе нервы вздергивает, а он её остановить не может, должен перед тобой на коленях ползать, прощения просить. А ты собираешься у него деньги под процент занимать.

— Так просто взаймы он может не дать, скажет, что нет свободных денег. А мне проще и выгоднее у него, чем в банке.

— Высокие отношения! — вздохнула Вероничка.

— Что про это говорить, — Полина неопределённо махнула рукой. — Пошли чай пить с миндальными макарунами. Я для тебя вчера специально напекла. А то через пару часов нас Костя заберёт.

— Значит, он не просто шланг под забором посмотрел? — Вероничка хитро скосила глаза на Полину.

— Он сказал, что ему в Москву по делам надо, заодно и нас подвезёт.

— И здесь высокие отношения. Ладно, пошли твоими пирожными наслаждаться, — Вероничка встала и в развалку пошла на веранду.

Полина с умилением смотрела на беременную подругу: какой мимимишный бегемотик, так захотелось погладить по пузику, сделать что-то доброе.

Через два часа, как и обещал, зашёл Костя:

— Экипаж подан!

Но Вероничка усадила и его за стол: «Отведай Полинкины изделия. Это такая вкуснота! Ничего подобного не ела!». Они потом ещё долго сидели на веранде, и через разноцветные стекла падали лучи заходящего солнца, отбрасывая на белую скатерть весёлые розоватые, голубые, нежно-зелёные тени. А сидящие за столом шутили, смеялись и слушали рассказ Кости о его недавней поездке на Красное море.

Вечером Вероничка разговаривала с Владой по телефону:

— Ты не представляешь, как наша Полинка изменилась! Год провела без своего Дениса, а повзрослела на двадцать лет. Хочет своё дело открывать, соответствовать требованиям своей матери не собирается. Спокойная, рассудительная, даже в чём-то мудрая. Я её такой первой раз увидела.

— Ну, слава Богу, что она пришла в себя после развода. Может, больше не станет хоронить свои желания в угоду окружающим.

— Не будет. Если только опять с каким-нибудь дерьмом не свяжется.

— От этого трудно застраховаться. Мы, если даже почувствуем, что это оно, дерьмо, то не уйдем сразу. Нам же нужно ещё немного пожевать, чтобы убедиться.

— Это ты про моего братца Кирюшу вспомнила?