За правое дело (Книга 1)

Крымов долго держал трубку у уха. Он любил слушать эту шумевшую по бесконечному полевому проводу бессонную фронтовую жизнь. Перекликались телефонистки, шумели начальники. Кто-то говорил: "Вперед, вперёд давай, слышишь, первый велел пока не дойдёшь до места, никаких отдыхов не устраивать" Чей-то голос, видимо фронтового новичка, наивно конспирируя, спрашивал: "Как там, коробочки пришли? Водички и о1урцов вам хватит?" Бас докладывал: "Занял рубеж, свой участок обороны принял по акту". Четвёртый чётко произнёс: "Товарищ Утвенко, разрешите доложить, орудия заняли огневые позиции". Пятый грозно спрашивал: "Где вы там замешкались, спите, что ли? Приказ понятен? Дошло по фитилю? Тогда выполняйте немедленно". Сиплый голос спрашивал! "Любочка, Любочка, что ж вы мне обещали штаб снабжения горючим, а не даете, нельзя обманывать. Как же не вы обещали, я хоть вас в лицо не знаю, а по голосу среди тысячи узнаю". Командир лётчик говорил "Штаб воздушной, штаб воздушной - бомбы двухсотки прибыли... бомбардировщики прошли надо мной, примите заявку на штурмовку в шесть ноль-ноль". "Карта перед вами? Вам ясно, где противник? Уточните разведданные", - быстро, скороговоркой произнёс пехотинец...

Начальник штаба Костюков, поглядев на улыбающееся лицо Крымова, спросил:

- Вы чему, товарищ комиссар, улыбаетесь? Крымов, прикрывая ладонью трубку, сказал:

- Разговор про бомбы, танки, уточняют, где противник, и вдруг по линии плач грудного ребёнка слышен - видно, проснулся где-то в избе, где телефон стоит, и заливается, кушать хочет.

- Природа и люди, - сказал: дежурный телефонист. Вскоре вызвали Крымова. Разговор был недолгий. Крымов кратко ответил на вопросы:

- Боеприпасами и горючим бригада обеспечена, противник на участке обороны не появлялся.

Член Военного Совета спросил, какие нужды у командования бригады. Крымов сказал: об изношенности автопокрышек, машины по дороге на огневые несколько раз из-за этого останавливались в пути. Бригадный комиссар велел снарядить полуторку в Сталинград на тыловую базу - он отдаст по телефону распоряжение.

- У меня всё, - сказал: он.

Положив трубку, Крымов проговорил, обращаясь к начальнику штаба.

- Вот мы утром говорили с вами, где резервы, послушаешь, как шумят сейчас по линии, и видно: новый фронт рождается.

- Да, пришла сила, - сказал: Костюков.

Когда взошло солнце, командир бригады и Крымов поехали смотреть огневые позиции.

Стволы орудий, замаскированные пыльными прядями ковыля, сосредоточенно смотрели на запад. Лица людей казались нахмуренными в свете молодого солнца, а степь блистала росой, благоухала свежестью, чистотой и прохладой. Ни пылинки не было в ясном воздухе. Небо от края до края наполнилось той спокойной и чистой голубизной, которая бывает лишь ранним летним утром. Редкие облачка розовели, отогретые утренним солнцем.

Пока командир бригады разговаривал с командирами батарей, Крымов подошёл к красноармейцам артиллеристам.

Завидя его, красноармейцы вытянулись, глаза их улыбались, глядя на комиссара.

- Вольно, вольно, - проговорил Крымов и опёрся локтем о ствол пушки. Красноармейцы окружили его.

- Ну как, Селидов, ночью не пришлось спать? - спросил: Крымов наводчика.Опять мы с вами на переднем крае.

- Да, товарищ комиссар, - ответил Селидов, - всю ночь шумела степь: много наших войск подошло. А мы ждали, вот-вот немец ударит. Покуривали, да, по правде, под утро из табачка выбились.

- Ночь спокойно прошла, и на рассвете не появлялся, - сказал: Крымов, - а утро-то какое!

- Воевать, товарищ комиссар, утрецом пораньше лучше всего. Он бьёт, а ты видишь, откуда он бьёт, - сказал: молодой артиллерист.

- Это верно, - подтвердил Селидов, - особенно на рассвете. Темненько, а всё видать, особенно если трассирующими бьёт.

- Дадим ему? - спросил: Крымов.

- Наши бойцы, товарищ комиссар, от орудий никуда. Три дня назад, когда бой был, немецкие автоматчики за стволы хватают, уж наша пехота ушла, а мы огонь ведём.

- Да что толку, - сказал: молодой, - всё отходим, он нас так за Волгу загонит.

- Тяжело свою землю сдавать! - проговорил Крымов - Но вот новый фронт, Сталинградский, образовался. Много замечательной техники, танки, артиллерийские истребительные полки. Сила огромная! Сомнений ни у кого не должно быть - остановим, завернём его! И не только остановим, назад погоним! Беспощадно погоним! Хватит нам отступать. Шутка, что ли, - за плечами у нас Сталинград!

Красноармейцы слушали молча, глядя, как небольшая пёстрая птичка кружит над стволом крайнего орудия.

Вот-вот, казалось, сядет на согретую утренним солнцем орудийную сталь. Но вдруг, испугавшись, она полетела в сторону.

- Не любит она артиллерии, - сказал: наводчик Селидов. - К миномётчикам полетела, к старшему лейтенанту Саркисьяну.

- Гляди, гляди! - крикнул кто-то.

Во всю ширь неба шли на запад эскадрильи советских пикирующих бомбардировщиков.