За пределами

Мирра обернулась слишком резко. Грусть и печаль обезобразили её лицо. Гримаса обреченности и непонимания. Как много Норд уже повидал их. Каждый раз при очередном прорыве, каждый раз после него. Он видел их на лицах своих солдат, а потом на лицах вдов и сирот. Эти гримасы окружала смерть. Сначала он пытался находить слова утешения, но потом… Потом его перестали мучить ночные кошмары: на них уже не оставалось сил. А сейчас перед ним выливала причину своего потрясения избалованная излишним вниманием и безопасностью соплячка, которую оторвали от соски. Соплячка, которой абсолютно безразличен его народ, только она сама.

— Придётся привыкать, — отчеканил вожак. — Встреча окончена.

Он не стал ожидать, пока гостью выведут из кабинета и занялся бумагами.

Строчки отчётов сливались. Светало. Вожак откинулся на спинку кресла, потирая уставшие глаза. Послышались шаги, Норд сразу их узнал. «Мастер расследований и паранойи узнает гостя по шагам», — подумал он про себя, даже улыбнувшись этим мыслям.

— Настолько рад меня видеть? — Гарн сел в глубокое потрёпанное кресло, напротив хозяина кабинета. — Или празднуешь девичьи слёзы после очередной встречи?

Норд понял, что собеседник имеет ввиду девчонку.

— Понравилось быть нянькой? — Вожак ответил колкостью на колкость, но Гарн только цокнул и ухмыльнулся. Норд не заметил и продолжил. — К чему ей столько внимания? Не больше и не меньше остальных…

— Ты сам знаешь к чему, — тон гостя стал серьезным. — И дело здесь больше даже не в том, что она, будучи светлой, со сформированным энергетическим потоком, призвала тьму, и не в том, чья она дочь. Тут дело в том, кто стал её праетом! Тебе напомнить, Норд?!

Лио.

Вожак тяжело вздохнул при мыслях о младшем брате, но ответил совершенно бесстрастно:

— Я забочусь о целом народе. Излишнее внимание паре праетов слишком дорогого стоит, пусть даже это мой брат.

Норд встал и прошёлся по кабинету, Гарн остался в кресле. Ноги вожака болели после бессонных и бездвижных ночей, голова гудела отчётами. Лио с детства не отличался мягкостью характера, а отсутствие должного воспитания и развивающийся комплекс младшего брата, вовсе с годами превратили его в саднящую проблему. Норд полагал, а точнее, ему хотелось верить в то, что возраст вернёт брату благоразумие, но долгожданное время так и не наступало. Мысль вожака об обязанностях, порождающих ответственность, а вместе с ней понимание и терпение, заставила включить Лио в состав делегации в Ядро, для обсуждения продолжительного прорыва. Но эта поездка обернулась ещё большей проблемой, а точнее двумя.

Норд злился. События кругом накалялись и бурлили: участившиеся атаки сущностей, отсутствие диалога, а значит и помощи со стороны светлых, бедственное, почти военное положение жителей Периметра, рост недовольства среди его населения и опасность открытого столкновения. Давление в закрытом Пределе вот-вот достигнет критических показателей, а он, Норд, совершенно беспомощен. Более того, его прает, Гарн, его правая рука и самое доверенное лицо, возится с никак не желающими взрослеть сопляками. Лишь одна искра, и весь Предел взлетит на воздух.

— Ты же знаешь, что Лио оказался не «охотником», как мы полагали, а «ферратом»? — Продолжал подливать масла в огонь Гарн. — Если переводить наши понятия на систему светлых, «охотник» — «защитник», «феррат» — «источник», то и для девушки роли поменялись. Следуя аналогиям, она должна была из источника энергии превратиться в собирателя и стать «ферартом», а теперь ей предстоит с нуля научится пулять чёрные сгустки в движущиеся объекты.

Неотвратимая пуля. Её замечаешь слишком поздно, а попадания ждёшь слишком долго. Мозг реагирует мгновенно, но тело ждёт, словно, жаждет, пока его плоть разорвёт. На поле боя, среди тысячи снарядов, смерть приходит он неё одной, неотвратимой.

Вожак остановился. По случайному стечению обстоятельств он оказался на том же месте, где была девушка не так давно. Внизу, во внутреннем дворе, суетились люди. Они были довольно далеко, что ни лиц, ни примечательных деталей невозможно было рассмотреть: размытые пятна-точки. Безликие, безымянные. Муравьи. Но Норд знал каждого по имени, знал семью, детей, проблемы каждого. Никакие это не муравьи.

— Как много ты знаешь о светлых, пробудивших тёмную энергию? — Спросил Норд, уже зная ответ. Ни одного. Он прикрыл уставшие глаза и опустился обратно за свой письменный стол. — Пусть оба проходят обучение наравне с остальными, даже если появиться необходимость поставить их в ясельную группу. У меня нет времени и сил возиться с ними лично.

— Приношу извинения, вожак, что отнял Ваше время, — Гарн поднялся из кресла и нарочито вежливо поклонился, а затем направился на выход. Уже около самой двери Норд остановил его:

— Я не могу тебя просить о подобном. Но девчонка…

Прает вожака ничего не ответил и вышел.