За пределами клетки

Утро было насыщенным, поход в спа, плаванье в бассейне и прекрасный обед в местном ресторане. Двойняшки уснули сразу, как только легли на кровать, наплавались, устали. Да и старший лег спать, тоже так давно не бесился. меня тоже клонило в сон. Но в низу меня ждали родные и гости праздника, застолье продолжалось. В этом отеле было все, включая настольные игры, которые нам любезно принес рабочий отеля. И все, кого не сморил сон, сели за монополию. За игрой я узнала о планах на вечер. На вечер был заказан банкет в ресторане. Мама наверняка понимала, что долго с детьми я пробыть не смогу, и поэтому ресторан был заказан на шесть. Как раз в самый разгар веселья для мальчишек. Но ладно, это же ее день, поедим, поздравлю и пойдем играть с пацанами. Буду брать максимум от этого места, спасибо ей что вообще позвала. Не горечи, не обиды, эта новость про ресторан у меня не вызвала, даже наоборот, мне стало гораздо легче.

В ресторан все приоделись, я даже мальчишкам одела новые футболки. Застолье проходило хорошо, только мой брат так и не приехал, и это расстраивало маму. Но ее успокаивала Марина, я держалась в стороне. Марина заметила холодок между мной и мамой, но видимо не хотела выяснять что да как на празднике. Через час приехал Никита, мама встретила его с оскорблённым видом. Он давно привык к ее закидонам, и даже не обратил на этот внимание. Застолье продолжалось. В ресторане откуда-то появился аниматор и увел всех детей в игровую комнату. Меня заверили, что за ними присмотрят, и что это абсолютно бесплатно. Отлично, подумала я, можно немножечко расслабиться. Но похоже я перестаралась. Не знаю, что так на меня повлияло, может я совсем мало ела, не помню, что бы вообще ела, но точно помню обжигающий вкус ты килы и лимона. В моей голове образовался вакуум, и я встала – дорогая мамочка, – все замолчали и повернули ко мне свои красные и веселые лица. Я продолжила, – дорогая мамочка, поздравляю тебя с юбилеем, оставайся красивой, и такой же, – я замолчала. Меня захлестнули эмоции, на глазах блестели слезы. – и я желаю тебе наконец- то найти себя. Найти и оставить нас в покое. Перестать нас унижать и попрекать. -Агата ты что говоришь,– меня за рукав стала дергать сестра. – А что я такого сказала, правду. Я имею на это право,– я почти кричала. Вы ведь никто не знаете какая на самом деле НАША МАМА. Это знаем только мы, мы втроем. Да мы вообще сироты. Когда были маленькими мама работала, ссылали нас в деревню, когда подросли, она снова работала, отец пил. Только мы были друг у друга. Я воспитывала Никиту, да потому что не было ни кого другого. Извините, как могла, так и воспитывала, ведь я тоже была ребенком. – Агата перестань- злобно оборвала меня Марина. -Но ведь так и было – голос Никиты зазвучал где-то в конце стола. Маму не тронули мои слова, она лишь молча сидела и слушала. Все сидели и слушали. -Так и было,– я продолжала. -Знаете, ведь все это притворство, меня примерно две недели назад мама попросила съехать, она устала от моих детей, она не была готова к такому. – почему ты мне не сказала – тихо спросила сестра. -зачем я буду тебе это говорить, я должна сама решать свои проблемы. – я дала вам все что можно – наконец то ответила мама. – Конечно же, одни и те же слова, я вам все дала, у вас все было. Да что у нас было, мам. Одежда из секонд хенда и чувство долга перед тобой, вот что было у нас в детстве. Про юность я вообще молчу. Мы всегда были сами по себе, всегда. Я очень виновата перед Мариной и Никитой. Я вышла за муж и оставила их. Простите меня, простите. Я как старшая сестра должна была быть рядом. Все молчали. И только мы плакали. Обиженные дети. Пауза затянулась. – я купила тебе в подарок лотерейный билет, знаешь, чтобы отдать тебе долги за себя, за марину и Никиту. Я подняла голову, чтобы немного успокоить свои эмоции, когда открыла глава увидела время на электронных часах на стене 20:44. – Но, пожалуй, ты должна нам больше, оставлю билет себе. Я вышла из ресторана.

Холодный ночной воздух обжигал мои легкие, я дышала глубоко, мне нужно было успокоиться. Я жадно глотала воздух, приступ не как не уходил, я рыдала.