За пределами моего разума

Я так мало увидел. Приемную, галерею, ангар, парковочную площадку. Беглый взгляд на окрестности.

Почему она -- Лаура Бристоль -- не пришла? Обещала ведь показать мне все.

Сколько людей работает в этой компании, чем они занимаются? Организация оказывает некоторые услуги, сказал Готорн.

Какие услуги?

Авиаконструкторские, конечно.

А еще что?

Я еще раз поднялся на возвышение, чтобы оглядеть аэродром. Золотисто-белый Киттен, уже закрытый, выруливал к траве, готовясь к первому полету. Рев мотора на этом расстоянии был едва слышен.

Зрелище не таяло. Я снова обвел глазами все вокруг. В следующий раз я обязательно полечу, подумал я.

Глубокий вздох, чтобы расслабилось тело. Еще один, чтобы расслабилось сознание. Еще один...

-- Ричард! -- откуда-то издали донесся женский голос.

-- Ричард, подождите!

Я пробежал глазами по дорожке. Лаура Бристоль у автомобильной стоянки махала мне рукой.

-- Еще минутку!

Мы встретились у живой изгороди, росшей вдоль дороги к ангару.

-- Извините, я не могла прийти раньше, -- сказала она. -- Мне так хотелось показать вам здесь разные вещи.

-- Спасибо, -- сказал я. -- А мне так хотелось, чтобы мне их показали. Теперь уже в следующий раз?

-- Мне нужен ваш совет, -- сказала она. -- Можно задержать вас на минуту?

-- На столько минут, сколько это позволит мне оставаться здесь, -ответил я.

Какое удовольствие, подумал я, любоваться на эти черные глаза не мгновение, а дольше.

-- Я быстро, -- сказала она. -- Компания предложила мне участие в разработке диска частичного давления. Это страшно интересно, но я подумала, может быть, у вас... вы ведь ближе к тому времени. Я хотела вас спросить, что вы думаете о самой идее.

-- Диск частичного давления? Боюсь, это мне ни о чем не говорит...

Ее не смутило мое невежество, она тут же стала объяснять:

-- Это способ воздушного транспортирования. Контролируется давление на поверхностях диска, и атмосфера толкает диск в сторону более низкого давления. Этот принцип позволяет передвигаться с очень большой скоростью, поскольку нет звукового барьера: аппарат фактически движется не в воздухе, а в области частичного вакуума, в самом его эпицентре...

Ее глаза встретились с моими, и она остановилась.

-- Ну, это я так, между прочим, -- сказала она. -- Суть дела в том, что мне предлагают работать в подразделении нашей компании, которое находится в будущем времени, на несколько столетий впереди. Но оно все же остается параллельным вашему времени, и я подумала, что, может быть, вы согласитесь немного рассказать мне о нем, то есть о времени, в котором вы живете. Мне мельком показали ваш мир, и это потрясающе, но там повсюду масса высокой технологии, и я должна сознаться, что не привыкла к такому...

Мне следовало рассказать ей хотя бы о некоторых преимуществах и недостатках жизни среди более высоких, чем в Даксфорде, технологий; но прежде чем моя вежливость призвала на помощь разум, я выпалил:

-- Не соглашайтесь.

От удивления у нее даже рот раскрылся, а глаза вопросительно уставились на меня.

-- Ричард, я не просила вас принимать решение. Я надеялась, что вы можете...

-- Ох, простите меня, -- сказал я, -- как глупо с моей стороны.

Я стал искать объяснение и сразу же нашел его:

-- Лаура, я беглец. Я бежал от высоких технологий. И поэтому я здесь. В том мире, где я живу, мой малыш Каб устарел почти на семьдесят лет, это антиквариат. Все остальное...

Она кивнула. Стоило ли мне продолжать?

-- Это большая возможность, -- сказала она.

-- Возможность... чего?

-- Ну, учиться. Расти. Изменяться.

-- Вы летаете на Киттене, не правда ли?

-- Да, -- растерянно кивнула она. -- Компания очень охотно помогает нам в летной практике. Разрешение на полеты класса А я получила еще год назад.

-- Так вот, если вы отправитесь в двадцать третье столетие, то будете проектировать диски, летающие с гиперскоростью. Где же ветер?

Она внимательно всматривалась в мое лицо.

-- Вы будете скучать по нему, -- продолжал я. -- По грохоту четырех цилиндров и свисту деревянного пропеллера, по пению ветра в натянутых тросах. Вы будете скучать по всем людям, которые знают эту музыку, которые создают ее.

-- А если я остаюсь здесь, если я не отправлюсь в то столетие, то не буду ли я скучать по высокой технологии? Почему вы об этом не спрашиваете?

Ее глаза неотступно следили за моими.

-- Да, я должен был спросить об этом.

Ласковый ветер прикоснулся к нам, взъерошил траву, потом разгладил ее, разровнял и оставил в покое. Лаура тоже успокоилась.

-- Скучаешь за тем, от чего твое сердце отказалось, -- сказала она.

-- По-моему, вам не нужен был совет, Лаура.

-- Ой, как вы ошибаетесь! -- воскликнула она.

Затем, помолчав, сказала задумчиво:

-- Вы мне очень помогли. Я никогда этого не забуду.

К моему удивлению, она вдруг шагнула вперед и чмокнула меня в щеку.

Я не споткнулся и не ударился, но ощущение было такое, словно я поскользнулся и свалился с ветки какого-то зачарованного дерева. Целый и невредимый, я открыл глаза.

Угли в камине осыпались под решетку серым птичьим пухом. Старые часы тикали все так же. Не прошло и часа.