За пределами Ойкумены

После этого он двадцать два года заведует Лабораторией низших позвоночных в Палеонтологическом институте Академии Наук СССР, возглавляет палеонтологические экспедиции в Монгольскую Народную Республику. Находит и исследует там “кладбища” динозавров, пишет капитальный научный труд “Тафономия и геологическая летопись”. В 1940 году он уже доктор биологических наук; в 1949 году Президиум Академии Наук СССР присуждает ему Премию имени академика Борисяка за работы в Монголии, в 1952 году он становится лауреатом Государственной премии СССР за опубликованную в 1950 году монографию “Тафономия и геологическая летопись”.

Казалось бы, экспедиции, обработка огромного полевого материала (монгольские палеонтологические находки Ефремова уникальны и являются гордостью многих музеев), подготовка монографий (вслед за “Тафономией” он пишет еще один капитальный труд — “Фауна наземных позвоночных в пермских медистых песчаниках Западного Приуралья”), большая организаторская работа академического ученого — все это, вместе взятое, не оставляло ни минуты свободного времени, а он в эти годы столь же стремительно входит в научную фантастику, как в 1930-е годы входил в палеонтологию. Еще во время войны был опубликован первый сборник научно-фантастических рассказов “Пять румбов”. Книга оказалась настолько интересной и необычной для литературы того времени, что рассказы уже в 1945 году переводятся в Англии. Затем последовали “Звездные корабли”, “Тень минувшего”; в 1948 году в журнале “Знание — Сила” появляется “Адское пламя”, в 1949 году — “На краю Ойкумены” (“Путешествие Пандиона”), в 1953 году — вторая часть этой исторической дилогии — “Путешествие Баурджеда”; в 1956 — “Дорога ветров”.

Наступает 1957 год — год запуска первого искусственного спутника Земли. И символично, что именно в тот же год в стране, запустившей первый искусственный спутник, выходит социально-философский роман-утопия И.Ефремова “Туманность Андромеды” — прекраснейшее из видений будущего во всей мировой научной фантастике, гимн безграничным возможностям человеческого разума, красоте человеческих отношений в объединенном мире Земли, освобожденной от гнета, корыстных устремлений, ненависти, недоверия, вражды…

Успех романа был поистине ошеломляющим. Свыше тридцати лет “Туманность Андромеды” без конца переиздается в нашей стране и на языке оригинала, и на языках союзных и автономных республик; десятки раз она выходила за рубежом, в некоторых странах неоднократно. Именно “Туманностью Андромеды” была начата десятитомная серия “Шедевры мировой фантастики”, изданная в 1970 году во Франции.

“Туманность Андромеды” не только принесла автору мировую известность, но словно бы пробила брешь в некоей плотине, раскрепостила фантазию новых авторов, властно вовлекла их в русло фантастики иной, чем прежде, показала безграничность возможностей моделирования граней будущего не только в области техники и науки, но и в категориях этики, эстетики, воспитания, долга, морали, психологии и социологии. Весь огромный мир от большого Космоса до космической бесконечности человеческого мозга стал ареной построения моделей новой фантастики. Именно вслед за выходом “Туманности Андромеды” в нашей литературе поднялась волна новой фантастики, вскоре завоевавшая внимание, интерес и любовь читателей.

В Ленинграде эта волна принесла читателям книги Аркадия и Бориса — Стругацких, И.Варшавского, Г.Мартынова, А.Мейерова, О.Ларионовой, А.Шейкина, А.Щербакова и многих еще.

В 1959 году профессор И.А.Ефремов покидает Палеонтологический институт Академии Наук СССР и целиком отдается научной фантастике. Одной из причин, побудивших его сделать этот шаг, было состояние здоровья: экспедиции, десятилетия напряженного труда не прошли даром. Впрочем, для ухода из Института были и иные причины. В советской науке “застойного времени” настоящий талант, поднявшийся над средним уровнем да еще прорывающийся в смежные с наукой области (например, в научную фантастику), вызывал не только яростную зависть “коллег”, но и откровенные попытки любыми средствами помешать дальнейшей плодотворной работе в науке. Почувствовав, что его начинают “выживать” из института, профессор Ефремов предпочел уйти сам. Остающиеся тринадцать лет жизни он посвящает работе над тремя большими романами — “Лезвие бритвы”, “Час быка” и “Таис Афинская”. И снова широта временного диапазона — от наших дней (“Лезвие бритвы”) почти на две с половиной тысячи лет в прошлое (“Таис Афинская”) и на несколько тысячелетий в будущее (“Час быка”), снова великолепный энциклопедизм философа и ученого, мастерски построенные сюжеты, зримые контрастные герои, филигранность фантастических моделей, убедительность предупреждения, поражающая достоверность описываемого.

Феномен достоверности неизменно присутствует и в больших романах Ефремова, независимо от того, являются ли их герои нашими современниками, далекими предками или еще более далекими потомками.