За пределами просветления

Человек хочет получать поддержку двадцать четыре часа в сутки, потому что без поддержки фальшивое не может устоять. Как только человек оказывается в одиночестве, он начинает испытывать странное умопомешательство.

Сурабхи, именно об этом ты и спрашиваешь — ибо двадцать шесть лет ты считал себя кем-то, а затем в момент одиночества ты внезапно начинаешь чувствовать, что это не ты. Возникает страх: кто же тогда ты?

А двадцать шесть лет подавления... реальному потребуется некоторое время, чтобы проявить себя.

Этот промежуток между фальшивым и реальным мистики называют «темная ночь души» — очень подходящее выражение. Ты уже не фальшивое, но еще и не реальное. Ты пребываешь в забвении; ты не знаешь, кто ты такой.

На Западе, в частности, — а Сурабхи приехал с Запада — эта проблема усугубляется еще и тем, что там не было разработано никакой методологии, которая могла бы помочь как можно скорее обнаружить реальное и укоротить темную ночь души.

Запад понятия не имеет о медитации.

А медитация — это просто другое название для пребывания в одиночестве, в безмолвии, в ожидании того, когда реальное утвердит себя. Это не действие, а безмолвное расслабление — ибо все, что ты делаешь, исходит от твоей фальшивой личности. Все твои поступки за двадцать шесть лет исходили от нее; это — старая привычка.

Привычки умирают долго и мучительно.

В Индии был один великий мистик по имени Экнатх. Однажды он со всеми своими учениками собирался совершить святое паломничество — это путешествие должно было занять от трех до шести месяцев.

К нему пришел один человек, припал к его ногам и сказал: «Я знаю, что я презренный человек. Ты тоже это знаешь, все меня знают. Но я знаю, что твое сострадание гораздо больше моей презренности. Пожалуйста, прими меня в группу, которая отправляется в святое паломничество».

Экнатх сказал: «Ты вор — и не обыкновенный вор, а вор-мастер. Ты никогда не попадался, но все знают, что ты вор. Мне, конечно, хотелось бы взять тебя с собой, но я должен подумать и о тех, кто отправляется в паломничество вместе со мной. Тебе придется дать обещание — и я не требую многого, — что пока мы будем находиться в паломничестве, ты не будешь воровать. После этого все будет зависеть от тебя. Как только мы вернемся домой, ты будешь свободен от этого обещания».

Этот человек сказал: «Я с радостью дам такое обещание. Я очень благодарен тебе за твое сострадание». Но другие пятьдесят участников паломничества были полны подозрений. Довериться вору...

Но они не смели возражать Экнатху. Ведь он был учителем.

Они отправились в паломничество, и с самой первой ночи начались неприятности. На следующее утро среди паломников царил хаос — у кого-то пропала верхняя одежда, у кого-то пропала рубаха, у кого-то пропали деньги.

И все кричали: «Где мои деньги?» И все говорили Экнатху: «Мы с самого начала с подозрением относились к этому человеку. Привычка всей жизни...»

Но затем они стали лучше искать и обнаружили, что вещи не были украдены. Деньги, пропавшие у одного человека, были найдены в сумке другого. Одежда, пропавшая у одного человека, была найдена в багаже другого. Все было найдено, но сколько ненужного беспокойства! И так было каждое утро!

И никто не мог ничего понять — какой в этом был смысл? Ведь это явно был не вор, так как ничего не было украдено.

На третью ночь Экнатх решил не спать, чтобы увидеть, что же происходит. Посреди ночи вор — просто по привычке — проснулся и стал перекладывать вещи с одного места на другое. Экнатх остановил его и сказал: «Что ты делаешь? Разве ты забыл о своем обещании?»

Вор сказал: «Нет, я не забыл о моем обещании. Я же ничего не краду, но я не обещал, что не буду перекладывать вещи с одного места на другое. После окончания паломничества мне снова придется стать вором; а это — всего лишь практика. И ты должен понять меня — ведь это привычка всей моей жизни, я не могут просто так отбросить ее. Дай мне немного времени. Ты должен понять мою проблему. Вот уже три дня, как я ничего не украл — это все равно что поститься! Это просто подмена, должен же я чем-то заниматься. Я привык работать по ночам, поэтому мне очень трудно просто лежать в постели, когда вокруг спит так много идиотов, — и ведь я никому не причиняю вреда. Утром они находят свои вещи».

Экнатх сказал: «Ты странный человек. Ты же видишь, что каждое утро возникает такой хаос и час или два тратятся попусту на то, чтобы найти вещи, — куда ты их переложил, чьи вещи оказались в чьем багаже. Всем приходится распаковывать свой багаж и спрашивать: «Чья это вещь?»

Вор сказал: «Ну уж такую поблажку для меня можно было бы и сделать».

Сурабхи, двадцать шесть лет фальшивой личности, навязанной теми людьми, которых ты любил, которых ты уважал... и они причиняли тебе вред не преднамеренно. Их намерения были добрыми, просто осознанность у них была нулевой. Они не были сознательными людьми — твои родители, твои учителя, твои священники, твои политики — они не были сознательными людьми, они были бессознательны.