За пределами просветления

Я сказал: «Если бы я не упирался целый час, эта вода ему бы не помогла. Дело не в воде, а в моем нежелании дать ее ему. Он все больше и больше убеждался в том, что вода ему поможет. А когда я сказал ему, что он не должен никому об этом рассказывать, он окончательно убедился, что чудо непременно случится».

И он стал давать эту воду другим людям.

Люди рассказывали мне... и даже доктор Барат сказал мне: «Это странно. Ты излечил моего пациента, а теперь он сам лечит других моих пациентов. Я думал, что избавлюсь от него, — но теперь он приходит в мою приемную с бутылью воды и сидит там. Он говорит моим пациентам: «Выбросьте это лекарство, оно вам не поможет. Вот вам чудесная вода».

Похоже, что этот молодой человек — мой враг из прошлой жизни! Он вылечил несколько моих пациентов».

Семьдесят процентов больных людей больны только в своих умах, у них нет настоящих заболеваний.

И было установлено, что все «патии» — аллопатия, гомеопатия, натуропатия, аюрведа, юнани — добиваются успеха в семидесяти процентов случаев. В семидесяти процентов случаев любой может творить чудеса, надо только устроить так, чтобы ум больного был убежден в том, что чудо непременно случится.

И вам просто внушают, что вы недостойны.

Недостойных нет.

Существование не производит недостойных людей.

Существование не неразумно. Если Существование производит так много недостойных людей, тогда вся ответственность ложится на Существование. Тогда определенно можно сделать вывод, что Существование неразумно, что в нем нет разума, что оно — неразумный, случайный материалистический феномен, в котором нет никакого сознания.

И вся наша борьба направлена на то, чтобы доказать, что Существование разумно, что Существование чрезвычайно сознательно.

Это то самое Существование, которое творит Гаутам Будд.

Оно не может творить недостойных людей.

Вы не недостойны.

Поэтому не надо искать какую-то дверь, надо только понять, что идея о том, что вы недостойны, — ложная идея, навязанная вам теми, кто хочет, чтобы вы были рабами.

Вы можете отбросить эту идею прямо сейчас.

Существование дает вам такое же солнце, как и Гаутаме Будде, такую же луну, как и Заратустре, такой же ветер, как и Махавире, такой же дождь, как и Иисусу, — оно не проводит различий, у него нет идеи дискриминации. Для Существования все равны: Гаутама Будда, Заратустра, Лао-цзы, Бодхидхарма, Кабир, Нанак или вы.

Единственное различие в том, что Гаутама Будда не принял идею о своей недостойности, он отверг эту идею. Ему было легко отвергнуть ее — он был царевичем, наследником великого царства, единственным сыном царя, а царь считался почти богом. Так что у него не было идеи о своей недостойности.

Ну, а как насчет Кабира? Как насчет Раидаса, башмачника? Как насчет Горы, горшечника? Этих бедных людей общество обременило идеей, что они недостойны, но они отвергли эту идею.

В жизни Кабира есть ясные примеры. Всю свою жизнь Кабир прожил в Каши. Веками индуисты верили, что умереть в Каши — это величайшее благо, которого можно достичь в жизни, ибо тому, кто умирает в Каши, рай гарантирован. Неважно, каким человеком он был, — был ли он убийцей, вором, святым или грешником — эти вещи не имеют значения. Смерть в Каши стирает все это, и человек становится достойным рая.

Поэтому в Каши вы увидите множество стариков, которые пришли туда только для того, чтобы там умереть. За всю свою жизнь они ничего не сделали, но они не хотят упустить возможность попасть в рай.

А Кабир всю свою жизнь прожил в Каши, но пришло его время умирать, и он сказал: «Унесите меня из Каши, в маленькую деревню на том берегу». На другом берегу Ганга была маленькая деревня.

Его ученики сказали: «Ты что, с ума сошел? Люди стремятся попасть в Каши, весь город полон людей, которые пришли сюда умирать. А ты всю свою жизнь прожил в Каши. Что это за бред? А деревня, о которой ты говоришь, проклята; люди говорят, что тот, кто умирает там, в следующей жизни рождается ослом».

Но Кабир сказал: «Я хочу умереть в той деревне. Я хочу войти в рай благодаря моим собственным достоинствам, а не благодаря Каши. И я знаю свои достоинства».

И его ученикам пришлось переправить его на другой берег. И он умер в той деревне.

Этот человек был так уверен в своей достойности.

Он был ткачом. Нельзя сказать с уверенностью, был он индуистом или мусульманином, ведь его имя, Кабир, является мусульманским, это одно из имен Бога. Его нашли на берегу Ганга — маленький ребенок, всего несколько дней от роду, брошенный своими родителями.

Один великий индуистский ученый, Рамананда, пошел на берег Ганга для совершения утреннего омовения и нашел там ребенка. Он не был таким бесчувственным, чтобы оставить его там, поэтому он отнес его в свой ашрам — у него был ашрам и сотни учеников. Так что этот ребенок был воспитан среди браминов.

Но на руке у него было написано имя «Кабир». Рамананда не стал менять его имя.

Так что до сих пор неясно, был он мусульманином или индуистом. Ему самому было все равно.