За пределами просветления

А женщины больше склонны к полноте, чем мужчины, – это их биологическая привилегия. Женщина должна быть способна забеременеть, стать матерью, и тогда в течение девяти месяцев она не сможет нормально питаться, ее будет тошнить, ведь она носит в своем животе такой груз. И ребенку каждый день нужно все больше и больше питания. Это очень странная ситуация: женщина не может есть, а ребенку нужно все больше и больше питания, потому что он растет. Поэтому природа сделала женское тело способным накапливать больше жира на крайний случай. Даже если женщина не ест, ребенок может получать необходимое питание из запасов жира, которые есть у женщины; и женщина тоже может продолжать питаться собственным жиром. А девять месяцев – это большой срок. Поэтому женщина обладает огромным потенциалом. Если она будет полностью использовать свой потенциал, тогда мужчина ей не конкурент.

Пока женщины не замужем, они стройнее. Но как только женщина выходит замуж, она начинает полнеть – потому что теперь у нее нет никаких проблем. Она сумела завладеть мужчиной, который не может убежать от нее, поэтому для нее не важно, что происходит с пропорциями ее тела, ее больше не интересуют конкурсы красоты.

Этот человек спросил у своего врача:

– Что мне делать?

Врач сказал:

– Сделай вот что: возьми красивую фотографию обнаженной женщины и приклей ее внутри холодильника. Каждый раз, когда твоя жена будет открывать холодильник, чтобы взять очередную порцию мороженого, она будет думать: «Какое красивое тело!» И тогда она может начать думать о себе, о том, что она не так хороша.

– Отличная идея! – воскликнул человек.

Через два месяца врач встретил этого человека и не поверил своим глазам.

– Что случилось? – спросил он. – Я не видел тебя всего два месяца, а ты стал таким толстым!

Он ответил:

– Все это случилось благодаря твоему совету, идиот! Ты мой врач или мой враг? Я приклеил внутри холодильника фотографию красивой обнаженной женщины. С тех пор моя жена не открывает холодильник, а вот я не могу выдержать и пятнадцати минут, чтобы не посмотреть на эту фотографию. Но когда открываешь холодильник, видишь не только фотографию, но и мороженое, торт… Ты поломал мне жизнь. Моя жена стала более стройной, красивой, а я превратился в урода. И всем этим я обязан тебе!

Это общество, этот мир основан на идиотских предрассудках.

Моя коммуна была протестом. Она продержалась пять лет – и это было чудо, так как фашистское и империалистическое правительство Америки испробовало все способы, чтобы уничтожить ее. Они не могли добиться этого законным путем, потому что в коммуне было четыреста юристов – у нас была самая большая в мире юридическая фирма. Четыреста саньясинов, среди которых были очень известные юристы, а также недавние выпускники университетов, вели непрерывную борьбу с американским правительством по всем юридическим вопросам. В конце концов правительство поняло, что законными средствами нас уничтожить невозможно, и тогда они стали применять незаконные методы.

А когда мировая держава – самая великая держава в мире – начинает вести преступные и незаконные действия, что могут сделать четыреста человек?

Мы были готовы вести законную борьбу, сообразуясь с разумом и логикой, используя все возможные средства. Но невозможно было бороться незаконными методами.

Я был арестован незаконно, без всякого ордера – они не могли найти никакого основания для моего ареста, поэтому какой может быть ордер?

Меня арестовали посреди ночи под прицелом двенадцати заряженных пистолетов. Я спросил:

– Где ордер на арест?

– Ордера нет, – ответили они.

– Вы можете хотя бы на словах объяснить, в чем дело, почему меня арестовывают? – спросил я.

Они ответили:

– Мы не знаем.

Я сказал:

– Тогда дайте мне возможность связаться с моим адвокатом.

Они отказали мне в этом.

Повсюду в мире каждый гражданин имеет право связаться со своим адвокатом, если правительство совершает такой незаконный акт. Но они боялись, что если появится мой адвокат, то он первым делом спросит: «Где ордер на арест?»

Они уничтожили коммуну таким образом, чтобы весь мир думал, что они не совершили ничего преступного, но все их действия были преступными…

В суде они обвинили меня в ста тридцати шести преступлениях.

Я три с половиной года хранил молчание и никуда не выходил из своей комнаты. А если человек остается безмолвным: ни с кем не встречается, ни с кем не разговаривает, никуда не выходит из своей комнаты, – то как он может совершить сто тридцать шесть преступлений? Я решил, что это, должно быть, чудо, должно быть, я творю чудеса! И у них не было никаких доказательств.