За пределами просветления

Когда-то я жил в семье одного моего дальнего родственника. Его жена умерла. На самом деле очень трудно найти мужа, которому никогда не приходила в голову мысль, что было бы неплохо, если бы его жена умерла, – такое вот счастливое избавление. А жена моего дяди была поистине кошмарной женщиной. И в общем-то все были счастливы, что она умерла, и все знали, что ее муж счастлив, – но обычай, традиция…

Я, как обычно, сидел в саду. Он сказал мне:

– Я не могу целый день сохранять печальный вид, потому что на самом деле я не скорблю. И ты это знаешь. Я не могу скрыть это от тебя – ты же находишься в доме двадцать четыре часа в сутки, – но когда приходят родственники, я должен показывать им, что я очень несчастен.

Чтобы кто-то случайно не увидел, что он счастлив и доволен, он попросил меня:

– Ты большую часть времени сидишь в саду и читаешь, поэтому ты мог бы давать мне сигнал, когда кто-то приходит.

И мне пришлось подавать ему сигналы.

И самым удивительным было то, что, как только я подавал ему сигнал, он сразу же становился несчастным. Иногда я разыгрывал его: подавал сигнал, а никто не появлялся. Он очень сердился и говорил:

– Ты не должен делать этого, ведь это опасная шутка. Я могу подумать, что ты шутишь, а кто-то действительно придет. Ты должен понять, что меня не должны застать врасплох, когда я наслаждаюсь жизнью. Я ведь никогда не наслаждался жизнью – и все из-за этой женщины! Она была такой занозой! И даже сейчас, хотя она уже умерла, она мучает меня, потому что приходят эти родственники – родственники, которых я не видел много лет, которых я даже не считаю своими родственниками. Они приходят, и я вынужден быть несчастным – настоящие это родственники или нет, я все равно должен выдавливать из себя слезы.

Я сам удивлен, что оказался способным на это – принимать несчастный вид, проливать слезы. И я умоляю тебя: когда я это делаю, пожалуйста, находись подальше от меня. Оставайся в саду, тебе не нужно присутствовать при подобных сценах, потому что при тебе мне трудно устраивать это представление.

Однажды пришел человек, которого я знал, он был книготорговцем. И я сказал ему:

– Не могли бы вы на пару минут притвориться дальним родственником умершей жены моего дяди?

– Что? – спросил он.

– Я все объясню вам потом, когда приду в ваш магазин, – сказал я. – Но запомните, это нужно сделать определенным образом. Сначала я представлю вас как владельца лучшего книжного магазина в городе, и не просто как владельца магазина, но и как человека, который любит книги и имеет собрание редких книг. Я скажу, что книги для вас – не просто бизнес, а подлинная страсть. Сначала я именно так вас представлю. А затем в середине разговора я скажу ему, что вы также родственник его покойной жены. Я просто хочу посмотреть, как он меняет свои маски.

Я представил дяде этого человека. Дядя был совершенно счастлив. Он сказал:

– Очень хорошо, как-нибудь я зайду в ваш магазин. Обычно у меня нет времени для чтения, но если вы предложите мне какие-то редкие книги, я постараюсь найти время.

И тогда я сказал:

– Я забыл кое-что сообщить. Этот человек пришел сюда не для того, чтобы продавать книги, он – родственник твоей покойной жены.

И мой дядя сразу же стал плакать, из его глаз полились слезы, он стал таким несчастным…

Книготорговец тоже был удивлен тем, как быстро дядя переменился. Только что он смеялся и не было ничего, что свидетельствовало бы о страдании и прочем.

– Не усердствуй понапрасну, – сказал я ему. – Он не является родственником твоей жены. Это просто недоразумение.

– Что еще за недоразумение? – спросил дядя.

– По соседству умерла еще одна женщина, – сказал я. – Он – родственник той женщины.

И сразу же все слезы исчезли, и он засмеялся. Он сказал:

– Отличная шутка! Почему вы сразу мне не сказали?

Книготорговец ответил:

– Мне незнаком этот район, я здесь никогда не был, а ваш племянник сбил меня с толку. Он сказал, что здесь жила моя родственница, которая умерла. Я пришел сюда из-за моей умершей родственницы – но мне незнаком этот район, и я никогда не видел мужа моей родственницы, так что простите меня. Но это было великолепное зрелище! Вы могли бы стать великим актером – вы так быстро переходите от смеха к страданию, от страдания к смеху.

– Это еще ничего, – заметил я. – Если я скажу ему правду, он снова начнет проливать слезы и горевать.

– Какую правду? – спросил дядя.

– Никакая другая женщина не умирала, – сказал я. – Он – родственник твоей жены.

Дядя сказал:

– Послушай, я же говорил тебе, что это серьезно.

И снова слезы, и снова несчастный вид.

И книготорговцу стало так жалко это несчастное создание… Он сказал мне:

– Не мучайте его больше.

– Я не мучаю его, – сказал я. – Он сам себя мучает! Какая в этом необходимость? Жена умерла, она уже не вернется. Ему не нужно бояться ее, по крайней мере сейчас. Пока она была жива, это было трудно сделать. Я знал его жену, у него были все основания бояться ее. Но теперь ему нечего бояться, она не вернется.

Я сказал дяде: