За пределами смерти

Теперь уже аббат рядом с ним ринулся к окну, но его дрожащие обессиленные руки не смогли открыть засов. Слуга, который принимал пассивное участие в призыве, лежал на полу без сознания.

Элифас наконец вышел из оцепенения и разбил стекло с распятием, с наслаждением поглощая свежий ночной воздух. Аббат тоже был с ним, но больше досталось Элифасу, который, можно сказать, окунул свою горячую голову во влажный туман. Все его тело содрогалось от страшного обвинения, которое недвусмысленно выдвинул ему таинственный дух. Когда Элифас наконец немного пришел в себя, он вернулся в комнату. Дым за это время расселся, и лампадка продолжала слабо гореть. Аббат, смертельно бледный, смотрел на Элифаса расширенными зрачками и пролепетал: «Вы действительно виновны, мой друг? Не могу поверить!»

— Так вы слышали ответ духа?

Аббат подавленно кивнул головой в знак согласия: «Да…» — еле слышно пробормотал он.

— Клянусь вам, — заявил с пылом Леви, — что я брал символ чистыми руками, что я никогда в жизни не совершал преступления! Клянусь вам, что я не запятнан кровью!

Сказав это, он подошел поближе к лампе, так что ее огонь полностью осветил его. Тут аббат в ужасе указал пальцем на подбородок и воротник рубашки Элифаса. «Там… посмотрите на себя в зеркало… — сказал он, взяв друга за руку и подведя его к большому настенному зеркалу, которое висело в соседней комнате. И тогда Элифас заметил на своем подбородке царапину с несколькими высохшими каплями крови. Еще несколько капель было у него на рубашке. Должно быть, он порезался, когда в спешке брился… Теперь можно было легко объяснить ответ духа: «Я не буду говорить с тем, кто испачкан кровью».

Леви почувствовал, как у него гора свалилась с плеч. Аббат же, казалось, расстроился еще больше и упал на диван. Он судорожно дергал плечами и закрывал руками лицо. Леви попытался успокоить старика, но тот не слушал его: «Речь идет о бедной Милдред. Ее жизнь угасает с каждым часом. Раз так не получилось, мы могли бы вызвать духа еще раз через шестьдесят три дня со всеми необходимыми подношениями и молитвами… но это слишком долго, за это время Милдред умрет!»

Леви не знал, что ответить, и повисла глухая тишина. Вдруг аббат встал и пошел по залу, шатаясь от одной стены к другой: «Чего бы это ни стоило, я должен получить ответ… любой ценой! Пообещайте мне, мой друг, что вы меня не бросите!»

На лице старика появилось выражение некоторой решительности; чтобы успокоить его, Элифас ответил:

— Я дал вам слово, что вы можете рассчитывать на меня в магических делах. А раз наша задача еще не выполнена, я сдержу данное слово.

— Тогда оставайтесь здесь. Через двенадцать часов мы сотворим другое заклинание — я вызову духов нижней зоны…

Элифас оторопел; неужели старик сошел с ума? «Что… вы сказали?… сын церкви хочет вступить в контакт с духами преисподней? Такое нельзя делать даже ради почтенной герцогини! Откажитесь от этого, не рискуйте своей душой».

(Очевидно, что вызывание демонов — это черная магия. А черная магия, как известно, приносит голод, нищету, болезни, физические и моральные страдания).

В словах и жестах аббата чувствовалась такая ледяная решимость, что Элифас понял: спорить бесполезно. И против своего желания, чтобы сдержать данное им слово, он уступил требованию друга.

Он остался ночевать у аббата и после невероятно напряженного и изнурительного предыдущего заклинания спал так крепко и глубоко, что проснулся только около полудня.

Следующий день они провели, совершая надлежащие очищения и молитвы. Вечером Элифас получил одежду, подобающую для служения Дьяволу, и необходимые принадлежности. Перед этим аббат предупредил его, что хотя он будет выполнять только роль служки и не будет принимать активного участия в призыве, он также должен одеться в предписанное облачение.

(То, что происходило дальше, я ни в коем случае описывать не буду, потому что слова влекут ответственность. В этом случае лучше молчать, так как «Молчание — это красноречие мудрости»).

(Очевидно, что когда описываешь темные действия, сам становишься соучастником преступления. Это всё равно, что обучать людей черной магии).

(К счастью, героям нашего рассказа не удалось призвать демонов в видимой и осязаемой форме).

(Единственное, чего они добились — из стены появилась саламандра, маленькое невинное существо огня).

Аббат, собрав все свои силы, задал вопрос о болезни герцогини.

«Батрасиос!» — сказала саламандра детским голосом и в тот же миг исчезла.

Тут Элифас увидел, как аббат закачался и рухнул на пол.

Элифас поднял его тощее тело и отнес в спальню, где раздел его и уложил в кровать, а затем пошел искать слугу, чтобы тот принес аббату чего-нибудь подкрепиться. Вернувшись, он увидел, что аббат полностью пришел в себя, но вид у него был очень удрученный, и казалось, что он постарел на много лет.

(Очевидно, что аббат приложил нечеловеческие усилия, чтобы спасти герцогиню).

— Всё бесполезно! — сказал он слабым голосом. — Бедная Милдред теперь умрет! Душа моя… ох, душа моя! Что означает «Батрасиос»?