За пределом беспредела

– Подтянуться раз двадцать пять сумеешь? – поинтересовался Николай.

– На двух руках или на одной? – все с тем же невинным видом спросил Горыныч.

– А ты, я вижу, нахал! – весело улыбнулся Радченко. – Ладно, договорились. Спортзал на Гривке знаешь?

– А как же!

– Приходи туда завтра часа в два. Посмотрим, что ты из себя представляешь.

Об этом спортивном зале знал весь город. По существу, это был целый спортивный комплекс, где кроме борцовского и боксерского залов имелся огромный бассейн с великолепной сауной. Несколько лет назад в стенах комплекса вытапливало жирок в основном областное начальство, желающее весело отдохнуть от трудовых будней в обществе прекрасных дам, а охранялся спортивный зал на Гривке не менее бдительно, чем какой-нибудь военный объект с ядерными боеголовками. На территорию комплекса парни в пятнистом камуфляже пускали посетителей только по специальным разрешениям. Попасть в спортивный зал на Гривке считалось так же престижно, как пробиться на премьеру в Большой театр.

Но неожиданно по распоряжению нового мэра Гордеева комплекс, прежде принадлежавший государству, был акционирован и обрел нового хозяина. Им стал нигде не работающий Николай Радченко.

Внешне комплекс ничем не изменился, но посещать спортивные залы стала совершенно другая публика. Вместо зрелых пузатых дядек с серьезными физиономиями посетителями стали молодые парни с бритыми затылками и самодовольными тупыми мордами.

– А меня туда пустят? – не скрывая волнения, поинтересовался Горыныч.

– Пустят, я предупрежу охрану!

Следующего дня Горыныч дожидался с особым волнением. Славик Петров сделал свой выбор. Разумнее играть злодеев в жизни, чем на сцене, – самое большее, чего можно ожидать от взыскательного зрителя, – так это жиденьких хлопков. Славик знал свой потенциал и ближайшие годы мечтал прожить так, чтобы видеть в глазах обывателей завистливые огоньки. Они для Славика значили куда больше, чем овации в столичных театрах. Штурмуя двери ГИТИСа, Горыныч даже не подозревал, что через какие-нибудь две недели он сможет запросто перешагнуть порог спорткомплекса на Гривке – сооружения, перед которым благоговела вся местная шпана и любого, кто с легкостью входил во двор, находившийся под присмотром братвы, причисляли к избранным. Горыныч постоял немного у входа во дворе комплекса, надеясь, что его триумф заметит кто-либо из знакомых – бывшие одноклассники или приятели по двору, но улица в этот час, как назло, была пустынной. Подождав еще несколько минут, Слава решительно взялся за дверную ручку.

В спортзале его действительно ждали. Стоило ему только заикнуться о том, к кому он пожаловал, как мордастый и кряжистый парень с интересом посмотрел на новенького и добродушно произнес:

– Проходи в ту дверь, там тебя уже дожидаются.

Переборов волнение, Горыныч мысленно пожелал себе удачи и распахнул тяжелую дверь, обитую дерматином. В нос ему ударил запах пота.

Под лампами дневного цвета, в самом центре татами, стоял Колян в белоснежном кимоно, а напротив него – трое незнакомых парней в спортивных костюмах.

– Вы мне должны доказать, что чего-то стоите. Я не собираю на подворотням гнилых хлюпиков. Я должен быть уверен в том, что вы меня не подведете.

Заметив стоявшего у порога Горыныча, Колян скомандовал:

– Снимай обувь и проходи сюда.

Славик снял кроссовки, скинул с плеч куртку и подошел к центру татами.

Осмотревшись, он заметил, что в спортзале есть зрители. Немного поодаль на длинных низких лавках сидели Хорек и Угрюмый – с ними Горыныч не был знаком лично, но в городе их знали все. На галерее, посматривая на татами с четырехметровой высоты, виднелись еще пятеро – это была пехота Коляна.

– Тот из вас, кто сумеет нанести мне хотя бы один удар, может считать себя пехотинцем, – объявил Николай. – Ну! Нападайте!

И он поднял кулаки.

– Так сразу, Колян? – заколебался один из новичков, белобрысый парень лет двадцати.

Он не договорил – сильный удар ногой в пах заставил его согнуться. Парень нелепо хрюкнул, а пехота, сидевшая на галерке, со смехом принялась советовать:

– На пятках попрыгай, дурень! На пятках!

Следующий удар Колян провел с разворота. В махе он разогнул левую ногу и ребром ступни ударил белобрысого в челюсть. Щелкнули зубы, и парень, раскинув руки, повалился на татами.

Колян отскочил назад и, оскалив зубы в злорадной улыбке, поинтересовался:

– Ну, чего стоите? Я жду! Давайте, нападайте!

Он даже опустил руки, всем своим видом демонстрируя успокоенность, но стоило только одному из новичков пересечь невидимую границу, как правая нога бригадира мгновенно взметнулась вверх и угодила нападавшему поддых. Парень охнул и упал навзничь, тяжело дыша.