За пределом беспредела

– А теперь скажи мне, где я должен встретиться с твоей «крышей». И очень прошу, не расстраивай меня больше, это может закончиться для тебя печально.

Нужно было отдать должное женщине – самообладания она не потеряла. Она по-прежнему выглядела хозяйкой огромного престижного магазина, куда в поисках подлинного антиквариата съезжались покупатели едва ли не со всей России. Молоденькие продавщицы, впервые попавшие в подобный переплет, смотрели на нее с нескрываемым изумлением. Любая из них давно бы уже описалась и ради своего спасения охотно отдала бы все, чем может располагать красивая женщина.

Хозяйка уверенно взяла трубку телефона, набрала номер и произнесла:

– Гном, это ты?.. Тут ко мне заявились какие-то ребята и говорят, что теперь они моя «крыша»… Так: Хорошо.

С трудно скрываемым пренебрежением она процедила:

– Это вас, господа.

Колян осторожно передал вазу Горынычу и строго наказал:

– Смотри не разбей. Это подарок!

– Можешь не беспокоиться, все будет в ажуре!

Николай взял протянутую трубку:

– Послушай, как там тебя… Гном или Великан, мне все равно. Этот магазин находится под нашей «крышей». Я уже переговорил с хозяюшкой, и она не возражает. В знак нашей будущей дружбы она даже подарила мне вазу ценой почти в сто тысяч баксов! Неужели ты думаешь, что я способен предать бедную женщину?.. Так… Ах, ты не согласен? Ну это твои проблемы, братан. Понимаешь, я очень не люблю скандалов, но вот приходится иногда ссориться, когда люди меня не понимают… Да? Приводи хоть целую армию, это будет очень интересно. Где?.. Ну давай встретимся где-нибудь на пустыре, чтобы никто не смог помешать нашей светской беседе… Отлично, я согласен. Опоздать?! Да что ты, я буду ждать нашего рандеву, как пылкий любовник, очень не терпится всадить кое-кому!

Горыныч негромко хохотнул. Он всегда был большим ценителем театра.

– Так что, когда приедешь на пустырь, не забудь встать раком, я сделаю тебя в лучшем виде, – спокойно, но очень внятно пообещал Колян.

Парни откровенно захохотали. Трубка, брошенная на рычаг, недовольно дзинькнула.

– До скорой встречи, мадам, – мило улыбнулся Николай, пустив в ход все свое обаяние. Он мог быть очень милым парнем. Если бы хозяйка встретила его в другом месте и при других обстоятельствах, то, возможно, она прониклась бы к нему совсем другими чувствами. – И непременно закрывайте дверь. Здесь очень неспокойно. Шатается вокруг всякий сброд, а нам потом предстоит наказывать этих беспредельщиков. Дополнительные хлопоты, знаете ли. Давайте попытаемся жить без напрягов.

Голос Коляна был полон нежности – так пылкий любовник нашептывает своей возлюбленной ласковые словечки, перед тем как юркнуть к ней в нагретую постель.

Николай ободряюще улыбнулся перепуганным продавщицам. Милые большеглазые создания наверняка были из какой-нибудь ярославской глубинки. Бросив на стареющих родителей корову и выводок поросят, они ринулись в столицу, чтобы стать манекенщицами и, виляя на подиуме бедрами, доводить до экстаза молодых банкиров и влиятельных политиков. Девушки мечтали завести счет в банке, чтобы в короткий отпуск, отдыхая от бесконечных съемок и презентаций, подставлять голые сиськи палящему солнцу Средиземноморья.

Действительность оказалась куда суровее, чем предполагалось вначале, – до подиума оказалось так же далеко, как до Полярной звезды, зато имелась койка в общежитии, за которую нужно было выкладывать едва ли не половину заработка, а вокруг так и вертелись грубые мужики, падкие на свежатинку. Как подарок судьбы девушки принимали работу в частном магазине, где приходилось иметь дело с живыми деньгами, которые, как известно, обладают способностью прилипать к ладоням. Важно было и то, что очень скоро у каждой из девиц появлялся поклонник, который, кроме мелких подарков в виде духов и безделушек, мог отвалить неплохую сумму за горячую ночь. Приезжая в родную глушь на праздники, девушки чувствовали себя королевами и напоминали лягушек-путешественниц, которые с радостным кваканьем рассказывали подругам обо всех местах, которые им удалось увидеть. Неосознанно девушки вербовали новых рекрутов для московской сладкой жизни.

В нежданных гостях они сумели рассмотреть едва ли не родственные души. Подобных парней они знали с малолетства. Нахальные и бесстыжие, они задирали у гуляющих девчонок юбки, а порой, не поладив между собой, лупили друг друга дрынами до тех пор, пока у кого-нибудь не раскалывался череп. Родство чувствовалось даже в поведении: парни изо всех сил старались быть раскрепощенными, копируя манеру поведения московских коллег, но это обстоятельство нисколько не мешало видеть в них юношей, впервые попавших на великосветский бал. Провинциалы узнавали друг друга с первого взгляда. Им – и бандитам, и девочкам, стоявшим за прилавком, – хотелось иметь денег без счета, чтобы своими возможностями удивлять не только ровесников, которые никогда не поднимутся выше завалинки, но и парижских швейцаров, привыкших к посещениям королевских особ.