За Пределом (СИ)

Ларгис тоже нервничал. Таильмэ никак не желала повторить слово в слово его инструкции: о чем следует говорить, а о чем не стоит. Еще бы ей хотеть — основной пункт наставлений был просто чудовищный. Кроме тех слов, что сказал Ларгис — больше ни одного слова. А на все расспросы молчать и смертельно бледнеть. Смертельно бледнеть Темная не хотела. Нэрнис изводился. Если эта истеричная особа сболтнет лишнего о вполне живом Даэросе, то разрушит ни много, ни мало — весь план по созданию внешней угрозы.

Даже Расти с Пелли уже все поняли. Пелли обещала рыдать над кожаным мешком с останками любого животного и тряпками Полутемного брата, которого «зверски убил Черный Властелин». Рыдать сестра обязалась качественно, без лишних причитаний. И Расти почти поклялся ущипнуть себя так, чтобы пустить слезу. Но мстительная Темная никак не могла забыть конфуз с количеством своих вещей. Было бы несколько проще, если бы ей не вручили список, тщательно составленный Сульсом. Но Даэрос очень торопился и даже не заглянул в замусоленный пергамент. Так и отдал. Разобрать записи Сульса Темная не смогла. Она таких рун никогда не видела. Пелли взялась помочь и заодно блеснуть грамотностью. Блеснула. Ларгис чуть гриву своего мерина не съел. Расти требовал показать, как штаны бывают без штанин, но с вышивкой и заодно объяснить «на кой такие сдались».

Теперь Таильмэ жаждала мести так активно, что, похоже, готова была вредить Даэросу специально. Ну, и всем остальным заодно. Пришлось помогать Ларгису уговаривать строптивую Деву. Способ Нэрнис знал. Он назывался «Аэрлис, брат Амалироса». Дева Ар Тамгиль оценила новость по достоинству. Аль Арвиль рассчитал правильно, и ради такого спутника на обратный путь Таильмэ все-таки согласилась молчать и выполнять распоряжения Разведчика. Но сразу же стала приставать к Ларгису с расспросами: «А какой он?»

Старший разведчик совсем извелся. Что он мог сказать о брате Повелителя? Что последние годы Аэрлис приобретал излишне благородную бледность, под стать тем тарлам, которые добывал? Неловко. Ларгис Ар Туэль задумался и пришел к страшному выводу: раз он сам почти член семьи Повелителя, то этот позор с попыткой зарезать Амалироса, теперь и его, Ларгиса личный позор. Заговорщик в его семье! Почти в его семье… Он глянул на Таильмэ глазами полными слез и выдавил: «Прекрасссный. Он. Внешне». Ничего лучшего Ар Туэль не придумал. Зато Таильмэ так превратно поняла степень прекрасности, что на некоторое время замолчала.

Нэрнис с облегчением вздохнул и поторопил Чалого. Он непременно хотел показать сестре тот вяз, на котором они с Даэросом сидели, выслеживая плащеносцев.

Наконец, Аль Арвиль понял, что его смущает. Громкий стонущий звук, который издавал Предел исчез, как только Даэрос вернулся и закрыл проход. Но лес не затих совсем, как ожидалось. Да и клочья тумана все так же появлялись из ниоткуда, превращались в страшные рожи и исчезали. Если Предел стоном и мороками реагирует на «сквозную рану», значит, где-то есть еще проход. А может, и не один. Это не означало, что проход непременно создан самим творцом Предела. Но они же не обходили весь лес… Оставалось надеяться, что Даэрос, который как раз будет двигаться вдоль Предела с другой стороны, придет к такому же выводу и попытается проверить — ему с гномами все равно по пути до за-Предельной Малерны делать особенно нечего. Как только нашлось объяснение, Нэрнис почти успокоился.

Земля стала влажной. До места, где первый приток Беноры выныривал ручьем из-под одинокого валуна, оставалось совсем не далеко.

Первым встревожился и стал всхрапывать Пегаш. Расти как мог успокаивал своего линялого жеребца. Таильмэ очнулась от своих приятных размышлений и опять принялась брюзжать: и конь-то у них страшный, и видно, что недавно крашеный, и мерины костлявые, а была бы у неё та кобыла из белых, так этот чумазый жеребец и не отвлекался бы… Ларгис поравнялся с Прекрасной Ар Тамгиль и, наплевав на приличия, красочно объяснил ей, на что отвлечется жеребец, если для Таильмэ купят в ближайшем селении кобылу. Разведчик был так по-Темному любезен, что даже пообещал способствовать покупке и уговорить остальных не перечить Деве.

Пока Ларгис вгонял Таильмэ в краску, Нэрнис успел осмотреться и понять причину волнения Пегаша. Надо было не деревья памятные выискивать, а иногда и вниз смотреть. На влажной земле отчетливо отпечатались следы. Вполне человеческие. Или детские или женские. Аль Арвиль вспомнил переодетого в девочку птицееда и велел сестре поравняться с Ларгисом и Таильмэ. Расти, вырвался вперед, но теперь остановился и поджидал остальных. Нэрнис подъехал к нему и тихо спросил:

— Расти, Пегаш просто волнуется или боится? — Аль Арвиль уповал на то, что конь и мальчишка росли вместе, и юный младший разведчик сможет верно истолковать настроение жеребца.

— Просто чужих чует. Но не боится, не… — Проныра и сам старался не показывать, что испугался. Говорить тихо в этом лесу было сложно, а хотелось шептать.

— Езжай с Ларгисом впереди, следом девы, а я — сзади.